Виктор умер во время операции, о чем я узнала только утром, придя в отделение. Светлана Николаевна, виновато глядя в пол, сообщила, что бригада хирургов сделала все, что смогла, — но автоматная очередь шансов на выживание не оставила. Я долго рыдала у нее на плече, а Хромова шептала: «Крепись, моя девочка, это страшное горе, но ты еще так молода, ты должна с ним справиться».
Старший сержант запаса Виктор Петрович Крутов, так и не ставший ни ученым-биологом, ни офицером МВД, погиб, как настоящий солдат — с оружием в руках, выполняя свой профессиональный долг. Его похоронили на широкой кладбищенской аллее, и на похороны собрался почти весь наш класс. Я вспомнила в те минуты, когда гроб опускали в яму, строки его любимого поэта: «…ни один пред грозой не трепещет, ни один не свернет паруса…»
И Витя, подобно отважным гумилевским капитанам, не дрогнул, не струсил, не отступил…
А мне пришлось расстаться с ним в тот апрельский погожий день — и уже навсегда. «Парабеллум» я хотела вернуть Крутову сразу же после нашей свадьбы — ведь рядом со мной должен был появиться постоянный и надежный защитник. Но этого не случилось, и пистолет так и остался лежать в коробке из-под обуви на антресолях московской квартиры тети Тани.
Прошло два года. Я уже самостоятельно проводила простые операции вроде удаления аппендикса, и Светлана Николаевна говорила, что скоро меня ждут более серьезные задачи. Мама слушала ее похвалу в мой адрес с большой радостью. Будни провинциальной больницы были полны упорного и самоотверженного труда большинства из докторов, медицинских сестер и лаборанток, строго выполняющих свои обязанности и верных древней клятве Гиппократа. И я всячески старалась соответствовать тем критериям врача, которые установились в городской больнице Дубровска много лет назад.
В личной жизни ничего не менялось. За мной попытался было ухаживать заведующий рентгенологическим отделением разведенный Борис Борисович, но ему было хорошо за сорок, у него имелся взрослый сын от первого брака, да и выглядел этот «не первой свежести жених» не слишком презентабельно — невысокий, рыхлый, с невыразительным бледным лицом. Я ему вежливо, но решительно посоветовала искать семейное счастье с какой-нибудь другой женщиной. Мама только рассмеялась, услышав эту комедийную историю, а потом сказала уже серьезным тоном:
— Но замуж тебе все равно пора, дочка, годы-то идут.
Я в ответ промолчала…
А в июне произошло два события, разом для меня все изменившие. Сначала позвонила из Москвы тетя Таня и сообщила, что ее кладут в стационар. Я взяла неделю отпуска за свой счет и, прибыв в столицу, первым делом приехала в больницу и переговорила с палатным врачом из кардиологии. Пожилой мужчина с бородкой клинышком сообщил мне очень неприятную новость — у тети диагностировали перенесенный на ногах инфаркт, состояние сердца было критическим, и требовалась немедленная операция.
