И тогда Федотов запил. Это было глупо, некрасиво, бестолково, но так уж вышло. Типичный трудоголик, занятый на прежней работе по двенадцать — четырнадцать часов в сутки, включая выходные и праздники, он просто сломался психологически от безделья и безнадежности. Получилось, что не с кем было посоветоваться, поговорить по душам, не у кого попросить помощи, так как друзей Федотов растерял, а у жены давно была своя жизнь, свои заботы и проблемы, чужие, даже собственного мужа, ее мало волновали.
Вообще Ирина Валентиновна, которая была на семь лет младше супруга, регулярно посещала фитнес-центр и бассейн, занималась йогой и соблюдала строгую диету, поэтому выглядела моложе своих лет. А Павла Юрьевича бесцельное лежание часами на диване, просмотр развлекательных телевизионных программ и шоу, регулярное употребление пива и водки превратили за короткое время в обрюзгшего толстяка с одутловатым, покрытым красными прожилками лицом, от него постоянно попахивало, как от закоренелого алкоголика.
Жена терпела такое положение дел недолго и подала на развод. Трехкомнатную квартиру разменяли на две однокомнатные, Ирина Валентиновна через месяц после официального расставания со ставшим бывшим мужем вступила в новый брак с коммерческим директором своей фирмы, которую она когда-то очень предусмотрительно оформила на свою мать, дабы не делить с Федотовым никогда и ни при каких обстоятельствах.
А беды Павла Юрьевича продолжились. Он взял кредит на текущие расходы в одной сомнительной организации под залог своей однушки в надежде все-таки найти хотя бы какую-нибудь работу, просрочил месячные выплаты и под напором коллекторов отдал единственную городскую жилплощадь, взамен получив «домик в деревне», а точнее полуразвалившееся дряхлое строение на почти обезлюдевшем хуторе в двухстах километрах от Южнограда. Жить там среди стариков и старух, привычных к тяжелому крестьянскому труду, Федотов не смог и через три месяца вернулся в родной город, имея в сохраненном паспорте областную прописку.
Он выбрал для дальнейшего проживания Почтовую, потому что здесь жили когда-то его умершие давно родители и здесь прошли его самые счастливые годы — детские и юношеские. В старом расселенном доме в просторном подвале обретались еще двое — пожилой бедолага Егорыч, бывший сантехник, и молодой инвалид Санек, потерявший ногу в результате несчастного случая на железной дороге. Приняли они Федотова по-доброму, выделили матрац, на котором спал когда-то одноглазый старик по кличке Циклоп, исчезнувший без следов в прошедшем декабре. Егорыч каждый день ходил по соседним дворам и предлагал жильцам услуги по ремонту труб и батарей, Санек, опираясь на костыли, с утра отправлялся к ближайшей церкви, где просил милостыню на паперти, или ехал с той же целью на автобусе на Новое кладбище, а Павел Юрьевич шел в находящийся кварталом выше мебельный салон, где постоянно требовались и грузчики для доставки товара покупателям, и сборщики шкафов, секретеров, бюро и кухонных гарнитуров. За это неплохо платили.
