У Щербакова и Овчинникова определилась взаимная тяга друг к другу. Оба молоды, оба холостяковали, оба мечтали наполнить жизнь большим смыслом. Правда, Щербаков сделался холостяком недавно, привез на заставу молодую жену Галю, инженера-строителя по образованию, она поскучала зиму и сказала: «Не могу больше!» Не захотела заняться строительными делами в отряде, а дел невпроворот. Когда Галя приехала, все обрадовались: перестроим заставу! Домики-то старые. Но ничего из этого не получилось. Красивая, самоуверенная, она казалась хрупким экзотическим цветком, пересаженным на скудную каменистую почву. Уехала. А Щербаков тяжело затосковал, хотя старался держаться так, будто ничего не случилось. И только Овчинникову сказал:
— Я верил в нее... У меня все измято внутри.
Овчинников не стал утешать, давать советы. Да и что можно советовать, когда от тебя ушла жена? Андрей старался отвлечь друга от мрачных мыслей рассуждениями о высоких материях. Дескать, приглашаем на заставу артистов, писателей, акробатов, а почему бы не пригласить ученых? Психолога, кибернетика... Или известного шахматиста? Нужно развивать логическое мышление, способности перспективного мировосприятия. Мы легко воспринимаем социальное прогнозирование, но, когда заговариваешь о предсказательной функции, о предвидении, все начинают снисходительно улыбаться: дескать, модельное предвидение в наших пограничных условиях невозможно. А ведь каждый человек беспрестанно занимается прогнозированием. Еще Аристотель говорил о логической возможности...
Щербаков прятал в углах рта горькую улыбку.
— Согласен, — говорил он. — Вот английский физик Артур Кларк утверждает, что для предвидения будущего нужно обладать логикой, но, кроме того, нужны еще и вера, и воображение, способность подчас пренебречь даже самой логикой. И я с ним согласен. Ученого к нам можно, конечно, пригласить. Но я думаю: пригласим лучше прославленного штангиста. Я — за силовые номера... Вы же сами восстаете, когда у нас штангу пытаются подменить шахматами да теннисом.
«Я ему про Фому, а он — про Ерему...» — думал Овчинников,
Да, в тот день Овчинников наслаждался отдыхом, не предполагая, что через несколько часов ему придется выполнять боевое задание.
...Сигнал тревоги поступил на заставу в пятом часу утра. Дежурный связист, бросив быстрый взгляд на контрольные приборы, доложил дежурному по заставе, тот оповестил офицеров... Взвились ракеты, вспыхнули прожекторы, резкий клич: «Застава, в ружье!» — всколыхнул казарму. Причиной тревоги оказалась лошадь, которая металась по участку, видимо заблудившись в песчаном буране. Лошадь поймали. На ней не было ни седла, ни уздечки. Скорее всего, отбилась от табуна и, гонимая песчаными смерчами, оказалась на этой стороне.
