— Я подумаю, — Катерина не отрываясь смотрела в туман.
— Дорогая моя! Я могу тебя попросить меня немного подождать? Я слетаю к тетеньке своей средненькой, любименькой, болтливенькой. А ты подумай пока про вызов своих мальчишек. И шапочку одень, на всякий случай. Я прилечу сюда и тебя позову. Хорошо? Мне день нужен. Один день! И ты точно будешь знать, что именно ты должна искать!
— Ладно, — кивнула головой Катя. Спящим в тумане что день, что год, погоды уже не делают, а ей действительно лучше бы точно знать, что за сказку она должна рассказать.
Она нашла ровное место, решила подстраховаться и позвала Ярика, раскатала избу и плотно закрыла за собой дверь. Снаружи избушка стала похожа не неразличимый в каменном крошеве деревянный шарик.
— Тоска-то какая без них! Ни разу такого не было, чтобы и Баюн и Жаруся и Волк попали в туман! Жаруся так и вовсе там никогда не оказывалась. Бедненькая. Ладно, хоть Ярик прилетит, всё веселее будет. Хорошо, что его тут оставили!
Она не решилась звать Сивку и Воронко. Очень уж они заметные, а кто знает, сколько ей придётся быть в тумане? А ну как решит Ворон сыновей послать? Морские кони могут справиться, но опять же, сколько им придётся над туманом кружить? Может, она там месяц ходить будет. А может, и гораздо больше!
Катя расстелила самобранку, поела, и достала зеркальце. Ворон метался по знакомой горнице, сшибая лавки, рука перевязана, в глазах — бешенство!
— Господин, может быть, позвать лекаря? Вы же ранены, господин… — пожилой слуга в чёрном кафтане опасливо косился на Ворона.
— Нет! Не надо лекаря, и вообще ничего не надо! Убирайся! Пшел вон! — Ворон схватил со стола серебряный кувшин и швырнул в слугу. Тот неожиданно ловко увернулся, видимо, практика у него была немалая.
Катя проследила в зеркальце за слугой и услышала, как в людской шепчутся о том, что сказочница неведомым способом сбежала, а Ворон оказался ранен, потому и не полетел в погоню!
— Да что же это за девица, если она самого Ворона ранила? — тихо переговаривались слуги.
— А сынов-то Ворон так и не выпустил! Велел глаз с них не спускать. Может, их лапа к ране отцовской приложена? — услыхала Катерина.
— Нда, странно. У Вороновичей крылья в порядке, что же он их за мной не отправил? Хотя если подумать… Если бы кто-то из них меня изловил, то мог отцу больше и не принести, а вызнать, что раны-то у него никакой нет. Что он просто оборачиваться не может. А потом сыночек может или крепость отцовскую захватить, да самому править, или со сказочницей улететь и диктовать остальным свои условия. У них же в семье такие нежные отношения! Так что понятно, Ворону это совсем не надо!
