— Лети моя печаль,
Лети моя тоска,
В ту голубую даль,
Где брезжит свет пока
Где пламенем свечи
Растают облака,
Лети моя печаль,
Лети моя тоска.
— Бедняжка. Тут действительно и печаль и тоска будут летать, — вздохнула Катерина. — Ладно, пошли выбираться.
Выбираться было очень сложно! Из царских теремов на площадь высыпало множество шутов, скоморохов, шутих, и всё это яркое, пёстрое, шумное, гудящее и звенящее море захлестнуло Степана, Кира и Катерину. Мальчишки едва вытянули растерявшуюся Катьку из толпы и поспешили к городским воротам. Немало времени прошло, пока они сумели выйти из города. Люди, сообразившие, что туман ушёл, смеялись и плакали от счастья, обнимались на радостях и разворачивали телеги, собираясь в обратный путь к родным местам. Пришлось пройти приличное расстояние лесом, прежде чем Катя и мальчишки, наконец, оказались одни, и смогли вызвать Волка и коней.
— Посмотри! Сколько земель очистилось! — крикнул Сивка-Бурка Катерине, пролетая мимо со Степаном на спине. — Посмотри!!!! Мы и мечтать не смели!
Катя смотрела вниз, и радовалась тому, что земли внизу, золотые, зелёные, бурые, теперь без удушающего мутно-зелёного туманного месива.
Глава 4. Беспокойный ветер морских коней
Баюн выглянул в окно и поёжился. — В такую погоду даже собака нормальная на улицу не выйдет, а погонит хозяин, так она и хозяина не послушает, а я тем более не выйду!!! Я же не собака!
— Лентяй меховой! Ты же собирался к Яге сходить! — Волк насмешливо глянул на Баюна.
— Я не лентяй вовсе даже ни разу! — Баюн с достоинством вскинул голову. — Завтра схожу!
— Так ты уже позавчера собирался, потом вчера… — рассмеялся Волк.
— Не уговаривай, не думай даже, я не выйду, — Баюн замотал головой.
— А зачем ты к ней собрался-то? — Жаруся покрутила яркой головкой пред зеркалом и послала по оперению нежно-сиреневую полосу.
— Да давненько не заходил. Мне всегда тревожно, когда она долго без присмотра, — Баюн покачал головой.
Катерина забавлялась с серебряным блюдечком, запуская по нему яблоко и разглядывая то, что блюдечко показывало. Услыхав Баюновы рассуждения, она запустила яблочко и попросила показать Ягу. Та что-то варила, помешивала, подсыпала, бормотала себе под нос, и наконец, довольно закрыла горшок с варевом крышкой.
— Эээ, по-моему, это не суп, — Катерина поманила Баюна и показала ему блюдце.
— Нда, опять что-то затевает баба вредная, одна надежда, что на продажу варит. Она часто зельями приторговывает. Обычное для ягишен занятие, — Баюн внимательно вглядывался в довольную Ягу.
