— Аналогично! Я мог бы прибавить пару эпитетов, но не буду, ладно уж. Кать, раскатай избушку. Холодно. Пряжек-то у нас теперь нет. Хорошо бы Жаруся ещё сделала. А вот мечи… И браслеты кинжальные…
— Кать, совиный меч! Нет у меня теперь моего меча! — чуть не плакал Кир.
— Есть у вас всё. Вон, лежит свёрток, — бессильно махнула рукой Катерина. — Кони чуть башню не разобрали по камушку, разломали все ладьи, все строения на острове по брёвнышку раскатали, пока Геллир не отдал.
Мальчишки с радостными воплями кинулись к свёртку, а Катерина смотрела на лёгкий ветерок, треплющий корзно Кира, и вдруг поняла, что ветер, подхвативший их и доставивший к Геллиру, это Кащеев вихрь! Пока её крутило в том вихре, да и потом, недосуг было рассуждать!
— Ах ты, скучающий ледяной гад! — разозлилась Катерина. — Позабавиться решил. Хотел посмотреть, что будет, если жадному до власти, но младшему королевичу-психу, достанется сказочница и средство для того, чтобы её держать на коротком поводке, — она прикрыла глаза. Теперь картинка была верной и целостной. Словно все пазлы совпали.
— Кать! Ну, ты даёшь!!! Катька, спасибо тебе! Спасибищеее!!! — Кир и Степан чуть не прыгали от радости, получив обратно свои мечи и кинжалы, прячущиеся в браслетах, и пряжки, и уже переоделись во всё чистое и тёплое. Степан обследовал сумку и удивился, увидев, что её распотрошить не успели, и даже живую и мёртвую воду не тронули.
— Кааать! Катькааа! Катерина!!! Стёп, по-моему, ей плохо. Смотри, она какая-то бледная такая, что даже серая, — Кир вдруг прекратил прыжки и обратил внимание на девчонку, они вообще-то обычно Катьку не сильно разглядывали, чего там разглядывать-то? Но, уж очень было заметно.
— Кать, да ты чего? Ну, что ты в самом-то деле! Вот натура! Другие бы сто раз в обморок хлопнулись или рыдали бы навзрыд всё время, а она всё сделала, и молодцом была и нас вылечить сумела, а там бррр чего было, самому смотреть страшно было, а теперь чего-то раскисла.
— Иди ты куда подальше. И отстань от моей натуры, — пробормотала Катерина, которая вдруг почувствовала, словно из неё весь воздух выпустили и осталась только жалкая мятая тряпочка, как от надувного шарика. Жутко хотелось поплакать. Просто от усталости и от того, что всё это пришлось пройти, увидеть и пережить. Но, с этими обормотами и не поплачешь даже. Начинают пугаться, суетиться, приставать с какими-то глупостями типа «водички попить». Катерина вздохнула и пробормотала:
