— Неплохо! — приосанился Степан. — А ещё боем на японских мечах занимался. Тоже хвалили.
— Ишь ты! Аж на японских! Ну, посмотрим, а глядишь, и сами поучим, — у Волка даже настроение повысилось.
— Кто поучит-то? Богатырь какой-нибудь? — усмехнулся Степан, представляя себе, как он зашвырнет какого-нибудь Добрыню Никитича, завязав его предварительно в узелок хитрым приемом, которого здесь и не видывали.
— Зачем нам богатырь? — удивился Кот. — Бурый вон и проверит и поучит.
— А как Волк может проверить как я дерусь? — Степан презрительно поднял бровь.
— А вот примерно так, — прокомментировал Баюн стремительное падение Волка на пол, откуда он поднялся уже знакомым Катерине мрачноватым молодым человеком, правда, на этот раз в другой одежде. Темно-серые штаны заправлены в сапоги из мягкой кожи, рубаха белая, простая, без вышивки, опоясана ремешком из такой же кожи.
— Ну, покажи, чего ты там умеешь? — приказал Бурый. — Ударь меня!
Степан стоял ошарашенный и не знал, как ему быть. Нет, в зале, на матах, он бы не растерялся, а тут, после такого превращения! Краем глаза он увидел Катерину, которая ему улыбнулась и покивала. Ну, ладно, хорошо! Он решительно подошел к Волку и хотел было нанести удар в солнечное сплетение, как вдруг обнаружил, что перед ним никого нет, а его рука, занесенная для удара, уже взята в тиски совершенно стальных пальцев и заведена за спину в захвате.
— Я же сказал меня ударить, а не обмахивать! — усмехнулся ему прямо в лицо Бурый.
Степан разозлился, рванулся и бросился опять, с тем же результатом. И снова, и снова… Максимальным достижением Степана было то, что он сумел удержаться на ногах, когда Волк его отпускал.
— Понятно… Достаточно. — Бурый был спокоен и выглядел совершенно свежим. — Теперь с оружием. Туда иди! — Волк подтолкнул Степана к очередной незаметной двери, за которой скрывалась комната, набитая оружием.
Степан остолбенел и от восторга даже забыл, как его только что едва по полу не возили! Чего там только не было! Мечи всевозможной формы и длины, щиты, кинжалы, кольчужные рубахи и латы, луки и колчаны со стрелами, копья разной длины, боевые топоры, сулицы, и ещё что-то, названия которому он даже и не знал. Он дрожащей рукой потянулся к длинному мечу.
— Неразумно, — прокомментировал Волк. — Он для тебя тяжелый. Возьми вот этот. — Бурый вручил Степану короткий прямой меч, себе взял такой же.
— Нападай!
Степан почувствовал в ладони рукоять, и обрел уверенность, практически уничтоженную безжалостным Волком в соседней комнате. Вот сейчас он им всем покажет, чего стоит! Не зря же он занимался с катаной у лучшего мастера в Лондоне целых два года! Он замахнулся, меч вылетел у него из руки, как перышко и зазвенел, ударившись об пол! Он даже не увидел, как это было сделано! Степану стало обидно до злых слез, но он сцепил зубы, поднял меч и повторил попытку. Тот же результат. Ещё раз, и ещё, и ещё! Пока он, наконец, отбросив в сторону уязвленную гордость, злость и все остальное того же розлива, не попросил объяснить, что он делает не так, и как надо правильно. После этого атмосфера неуловимо изменилась. И Волк начал объяснять и показывать.
