.
Федералисты не оставались в долгу, изображая республиканского кандидата якобинцем и безбожником. А переметнувшийся в лагерь федералистов, не получивший в республиканском лагере вожделенной синекуры журналист, известный как «возмутитель спокойствия» Джеймс Каллендер раскопал сведения о любовнице Джефферсона, чернокожей рабыне по имени Салли Хемингс. «Хорошо известно, – писал он, – что человек, которому народ воздает почести, содержит в качестве наложницы одну из своих рабынь. Ее имя – Салли»185. Она родила Джефферсону 6 детей186. Но о таких отношениях плантатора со своими рабынями не принято было говорить публично, так что скандал, разумеется, отразился на имидже поборника прав человека, который к тому же был расистом и считал представителей черной расы неполноценными людьми187.
Разумеется, республиканцы отвергали все обвинения их лидеру. В одной из листовок джефферсоновцев говорилось: «Республиканцы, спасите свою страну от разрушения! Покончим с императорами, королями, с железной хваткой клики британских тори – беспринципных грабителей и спекулянтов! …Долой тори, долой британскую фракцию, пока они не поработили нас… Республиканцы хотят таких людей, как Джефферсон и Клинтон, которые защищали нашу страну в 1776 г.»188
Победа республиканцев на президентских выборах 1800 г. все же была довольно странной. Томас Джефферсон и Аарон Бэрр получили по 73 голоса выборщиков. Поскольку голоса выборщиков разделились поровну, то в первый раз в истории страны выбрать президента должна была Палата представителей. Но и она зашла в тупик. Когда Палата представителей выбирает президента, то она, согласно конституции, голосует по штатам, причем для избрания кандидат должен собрать абсолютное большинство голосов, т. е. за него должны проголосовать половина всех штатов Союза и еще один штат. В 1800 г. абсолютное большинство штатов равнялось девяти. Между тем Джефферсон получил поддержку восьми штатов, Бэрр – шести. Два штата не решили, кому отдать преимущество. Одно голосование за другим оканчивались одним и тем же результатом: ни один из кандидатов не мог собрать необходимого большинства. Приближалось 4 марта, день инаугурации, а в стране не было ни президента, ни вице-президента. В этой ситуации многие федералисты готовы были поддержать Бэрра, который в силу своей беспринципности мог скорее пойти на какую-либо сделку с побежденной партией. Однако Гамильтон использовал весь свой авторитет и дар убеждения, чтобы склонить свою партию на сторону Джефферсона. Бэрр, как верно разгадал Гамильтон, думал только о собственном возвеличении, а не о благе страны и в роли президента мог оказаться просто опасным для США. Гамильтон так характеризовал Бэрра: «Ни один смертный не может сказать, каковы его политические принципы. Он противоречит сам себе. Временами он изъясняется на языке якобинцев; иногда решительно провозглашает полную непригодность федерального правительства и необходимость замены его более энергичным. Истина, по-видимому, заключается в том, что у него нет никакого плана, кроме как получить и удержать любыми средствами власть»
