В деревянный таз, был налит отвар пахнущий горькими травами. Мочалкой, собранной из тонких полос бересты и спутанных трав, женщина стала омывать лежащее на столе тело. Сквозь сдавленное горло она тихонечко стала начитывать строки, которыми принято успокаивать покойного, перед тем как его тело прикуют ко дну домовины или к полке в общем склепе.
На руках не кандалы
То браслеты тяжелые
На ногах не кандалы
То поножи новые
Обруч ляжет на твой лоб
В тело врежутся шипы
Иглы в тело он вопьет
Чтоб спокойно видел сны
Ладят люди новый дом
Для тебя любимый мой
На высоких на столбах
Стены крашены смолой
Будет ложе пустовать
Да с периной новою
Ложем новым должны стать
Доски свежие сосновые
То не ящик и не гроб
На холме стоит
А твой новый вечный дом
Что на веки приютит
Будет славным новый дом
Хоть и тесен да весь твой
На высоких на столбах
Под зеленою сосной
Не встревожит тебя Мать
Не постигнет злой удел
На высоких на столбах
Не достать ей мертвых тел
Ты не бойся спи родной
Всех нас ждет такой же сон
И браслеты и столбы
Домик скромный из досок
Годы быстро пролетят
Под зеленою сосной
Домик сладят для меня
Лягу рядышком с тобой
Вдова протерла его лицо белым лоскутом и поцеловала в холодный лоб. Знахарка тут же окунула палец в один из пузырьков, и начертала его содержимым в том месте руну. После еще два мазка легли на закрытые веки. Омывая руки, женщина дошла до кистей.
Подошло время, когда старая знахарка должна была зачитать одно из обрядовых заклинаний. Молитву о том, чтобы Мать Сыра Земля пощадила усопшего, и не призывала его к себе на службу. Она начертала священным маслом у себя на густо иссеченном глубокими морщинами лбу знак земли, и произнесла первые строки.
В маленьком окошке мелькнула тень. Погас электрический свет. С той стороны стекла сел воробей. Несколько мгновений он просто смотрел на людей, а после стал стучать и скрестись в мутное стекло.
Старушка перестала читать молитву, взглянула в окошко, а после на Ивана. Он стоял, с каменным лицом, наблюдая, как из щелей в полу появились светящиеся жгутики. Они рассеялись по сырым доскам и осторожно ощупывали пол. С каждым движением они ширились и росли. Вот один из них вытянулся вверх и натолкнулся на свесившуюся со стола руку мертвеца.
Тело вздрогнуло. Труп открыл глаза, бессмысленно таращась в потолок.
— Боренька! — плеснув ладонями, воскликнула женщина и бросилась тормошить тело мужа. — Он живой. Живой!
Парни оживились. Один из них выхватил деревянный кол, второй подбежал к женщине и стал оттаскивать ее в сторону.
