— Эй, ты, «настоящий мужчина», — опередив знакомца крикнул Мастер. — Да — да, ты, хамло немытое. Отпусти девушку. Пока я не научил тебя, как подобает себя вести с женщинами.
— Пшла вон сука! — оттолкнул хам подавальщицу и встал из-за стола.
Тут же загремели падающие и отодвигающиеся лавки. Вскочили почти все посетители, кроме одного, что продолжал мерно кушать скрытый тенью подпоры, будто ничего и не происходило.
— Ты кто такой, чтобы меня, — он ударил себя в грудь кулаком. — Меня Валеру Дантиста учить? Ты чмо, паршивое. Я те ща башку оторву и в рот нассу утырок! Все? Все слышали? Этот козел первый на меня наехал.
Большинство вяло замычало, поддакивая брызжущему слюной бугаю. Иван саркастически хмыкнул на этот монолог и сплюнул на пол в сторону разъяряющегося хама. Девушка, о которой все резко позабыли, но столпотворением перекрыли путь к кухне, попятилась в сторону столика Ивана. Он пропустил ее, и она побледневшая и дрожащая спряталась за спину Тимофея.
— Да плевал я с высокой колокольни, как там тебя, кусок дерьма величают. Дерьмо оно и в Африке дерьмо, — нагло ответил мастер.
— Ну, сука, я вырву твою печень и сожру. Отвечаю! — просипел сквозь черные зубы бугай.
— Так чего ты тут языком своим поганым пол метешь, трепло? Вот он я. Иди и возьми. — Иван шагнул вперед и с ухмылкой развел руки.
— Пацаны, вали козла, — взревел Дантист и стартанул быком на Ивана.
Стоящий рядом дубовый табурет, поддетый носком ботинка, взмыл в воздух и с ускорением направился в свирепое лицо бугая. Тот не успел прикрыться, на весь зал раздался треск надкостницы и ломающихся зубов. Взвыв, он сделал несколько шагов назад, и, схватившись за разбитый рот, завалился на пол.
Дантист скулил, визжал, вертясь волчком на полу, зажимая разбитый рот из которого потоком хлестала кровь. Над ним сгрудились его бойцы, такие же квадратные, лысые шкафы. Они пытались его поднять.
Иван тем временем сместился ближе к центру зала, в сторону от Тимофея и девушки. Следовало завязать внимание ублюдков на себе. Отвести подальше от нового знакомого, а в идеале вовсе вытеснить на улицу, где больше места, и вариантов действий.
— Офтаньте, — визжал захлебываясь Дантист. — Увейте фваль! — махнул он измазанной кровью рукой в сторону Ивана и продолжил выть.
Взревев словно медведи, трое раскидали в стороны столы и выхватили ножи. Четвертый замешкался, оставаясь у скулящего Дантиста. Действовали они бестолково, потому как при первом же рывке столкнулись плечами и стали мешать друг другу.
