Эраст не послушался, о чем теперь, после свидания с ясновидящей, горько сожалел.
... В детстве его крестили. Эраст мысленно поблагодарил почивших родителей за этот последний шанс. Вернувшись от жрицы, он долго копался в бесконечном хламе, разыскивая крестик, - и нашел. Но как поступить дальше, он не имел понятия. Он не осмелился идти к священнику сразу на квартиру, а решил сначала завернуть в церковь, по возможности получить отпущение грехов и причаститься. Ничем таким он никогда прежде не увлекался и, естественно, сразу нарушил много правил. Он не перекрестился, войдя в храм, и оставался в шапке, покуда почти уже бесплотная старушка не сделала ему шепотом яростное внушение. Испуганный Эраст немедленно сдернул шапку, тихонько хрюкнул и взял свечку. Сдерживая себя из последних сил, он нашарил взглядом невысокого лохматого попа, занятого отпущением прегрешений. Горбатые Ефросиньи, Анастасии и Клавдии по очереди семенили к батюшке и каялись в своих дурных коммунальных помыслах. Батюшка, глядя поверх них, кротко прощал. Эраст забился в самый темный угол, предугадывая длительную беседу и не желая задерживать очередь. И, конечно, он стыдился и боялся. Он едва не опоздал, отец Борис уже вознамерился унести исповедальную утварь и служить службу. Эраст не нашелся, что сказать, и священник помог ему, серьезно справившись, постилось ли чадо. Чадо, красное от смущения, призналось, что утром умяло котлету и покурило. Священник скорбно покачал головой и объявил таинство невозможным. "Приходите в другой раз", - сказал отец Борис сочувственно, и тут Эраст, не раздумывая и ничего толком не соображая, назвал Гришу Ф. Отец Борис остановился на полпути и выслушал краткую сумбурную речь. Он ничего не понял, но нисколько не возражал против того, что друг Гриши Ф. навестит его вечерком. Эраст, ободренный, устремился к выходу, по дороге сунув кому-то свечку. На улице, полный надежд, он отдался во власть своему недугу.
-----------------------------------------------------------------
Отец Борис разлил чай и придвинул к Эрасту вазочку с печеньем.
- Мне хотелось бы знать, - молвил он, берясь за ложечку, - с чего началось ваше горе.
Эраст, гримасничая, развел руками.
- Но я рассказал, - он беспомощно хрюкнул и в сотый раз сконфузился. Утром, когда я брился...
- Да-да, - кивнул отец Борис, смотря в чашку и запуская пальцы в пышную шевелюру. В тенниске, в домашних тапочках и тренировочных штанах он ни капли не походил на священнослужителя. - Я, признаться, ничего такого и не жду... И все же - может быть, какие-то необычные знаки? непонятные знамения? Вы знаете, - он виновато улыбнулся, - я не такой уж дока в экзорцизме... Вернее, совсем ничего в нем не смыслю. Однако имеются свидетельства, представленные разными людьми в далеком прошлом. Нечто наподобие темного вонючего шара, зависшего в воздухе и вдруг вошедшего в вас? Или еще что-то в том же духе?
