— Тебя Лёнгинасом звать?
— Допустим… А в чем дело?
Перед Ромасом стоял невысокий, атлетического вида паренек в рубашке с закатанными рукавами. От малейшего движения на руках его вздувались бицепсы. «Доведись мне с ним бороться — интересно, кто кого?» — почему-то подумал Ромас. Но лицо у парня было такое открытое и добродушное, а серые глаза лучились таким спокойствием, что, казалось, паренька вообще трудно вывести из себя, не говоря уже о драке.
— Я Ромас, — протянул руку подросток.
Лёнгинас крепко, по-дружески пожал ее, и Ромас снова подумал, что с новым знакомым легко будет найти общий язык. Это не Вацис, который подбивал забияку Гогялиса силой отобрать бусинки. Но парень неожиданно огорошил Ромаса:
— Я знаю, за чем ты явился.
Ромас удивленно раскрыл глаза: откуда Лёнгинас пронюхал? Ведь Вациса он дома не застал, хотя договорились отправиться сюда вдвоем. А больше разболтать вроде некому.
— Кто тебе успел доложить? — спросил Ромас.
— Вацис заходил.
— Где он сейчас?
— Почем я знаю? По шее получил и удрал.
Ромас недоуменно посмотрел на собеседника: не похоже это было на него, такого сдержанного и серьезного на вид. Тут всего можно ожидать. Мальчик пожалел даже, что рядом нет его верного друга Йонаса.
— Напрасно ты его так, — сказал он Лёнгинасу. — Вацис парень неплохой.
Мальчики опустились на одно из бревен, сложенных в нескольких шагах от них: судя по всему, кузнец собирался что-то строить.
— Может, и неплохой, а только я не люблю, когда суют свой нос в чужие дела.
— Разве он тебе что-нибудь сказал?
— Сообщил, что ты принесешь те стекляшки.
— Ну и что?
— А то, что он захотел узнать, откуда они у меня. Привязался и давай канючить, покуда я его не отшил.
— И все же почему ты ему не сказал? — осторожно, чтобы не вызвать подозрений, спросил Ромас.
— Потому что не его ума это дело.
— Ну тогда скажи мне, — храбро выпалил Ромас.
Лёнгинас пытливо посмотрел на него, их взгляды скрестились.
— А тебе зачем знать?
— Просто так…
— Ладно, скажу, только ты сначала отдай мне эти штучки. Может, у тебя их вовсе нет, только голову мне морочишь?
— Вот они, — похлопал Ромас по карману рубашки, где позвякивали бусинки…
— Чего тут просить, можно ведь и по-иному, — заиграл желваками Лёнгинас.
И не успел Ромас опомниться, как собеседник, словно железными тисками, сжал его плечи. Лицо парня при этом оставалось по-прежнему наивно-добродушным, а глаза улыбались, только уже чуть-чуть иначе: напряженно, полупрезрительно. Локтем левой руки он уперся Ромасу в солнечное сплетение, пытаясь дотянуться до заветного кармашка.
