Гоголя-Моголя она обнаружила за сараем: тот лежал на солнцепеке, рядом валялся раскрытый учебник алгебры.
— Представляешь, — выкрикнула девочка, — он у меня отобрал те стекляшки, что ты подарил!
Парень сел и сладко потянулся.
— Кто отобрал?
— Да Ромас, воображала тот. Забрал и не хочет отдавать.
— На что ему такая чепуховина?
— Откуда мне знать? Отбери у него, хорошо? И задай ему жару, чтоб запомнил Гогялис пожал плечами.
— То тебя с ним водой не разольешь, а то — задай жару…
— Да ты, никак, испугался? Я всегда знала, что ты трус. Только хвастаться и умеешь.
— Кто испугался? Ты обо мне, что ли? — нахохлился парень. — Да я этого заморыша одним пальцем…
Гогялис поднялся и широким шагом направился к озеру. Девочка едва поспевала за ним. Но вот среди деревьев мелькнула палатка. Лайма остановилась:
— Ты иди, а я здесь, в сосняке, обожду.
Парень даже не оглянулся — он продолжал идти вперед.
Лайма свернула с тропинки и уселась под сосной. Вокруг было тихо. Изредка лесной покой нарушали трели птиц, слышалось жужжание полевых шмелей да дробный стук дятла. Раздражение девочки с каждой минутой росло. И пусть, так ему и надо! Она даже всхлипнула от досады — нет, не из-за стеклышек, конечно: просто было больно, что ее вот так грубо обидел человек, к которому она испытывала до этого искреннюю симпатию.
От слез немного полегчало. Теперь, нечего и говорить, между ними все кончено: Гогялис отомстил за нее. Видно, задал ему как следует и отобрал бусинки…
Лайма услышала чьи-то шаги: по тропинке мирно шли рядом Ромас и Гогялис. Парни о чем-то спокойно разговаривали, на их лицах не было и тени злобы или ненависти.
От удивления девочка попятилась и спряталась за кустом орешника. Она видела, как ребята остановились и стали озираться. Потом Гогялис позвал ее по имени, а Ромас сказал: «Наверно, домой пошла». Они исчезли из виду.
Значит, и верный рыцарь предал ее… Все они, мальчишки, такие. Девочку охватило отчаяние, ей стало жаль себя, и она горько расплакалась.
Лайма не знала, что Гогялис и Ромас только что были настроены далеко не так миролюбиво… Не вмешайся Костас, все могло бы кончиться по-иному…
Когда Гогялис появился возле палатки, Ромас с Костасом внимательно разглядывали злополучные бусинки.
— А ну дай сюда! — протянул руку Юргис, не соизволив взглянуть в сторону мальчиков.
Ромас не проронил ни слова.
— Ты что, оглох? — рявкнул парень.
Ромас вскочил.
— Не кипятись, Гоголь-Моголь, еще успеешь кулаки в ход пустить, — спокойно произнес он. — Не знаешь случайно, что это за стеклышки?
