Он снова стал крутить диск. Отозвалась пожарная часть.
Еще раз — больница… Затем баня, молокозавод… Что угодно, только не милиция.
— Чертова техника! — выругался лесничий. — Быстрее дойти, чем дозвониться.
— А вы капитана Лаукайтиса знаете?
— Начальника автоинспекции, что ли? С виду знаю, но дел с ним не приходилось иметь. Лошадьми он не интересуется, а другого транспорта у меня нет.
— Давайте позвоним — я могу с ним поговорить, — попросил Ромас.
— Можно. Только лучше сразу домой, если там телефон есть.
Лесничий снова углубился в справочник. Набрал номер. Ту, ту-у-у!..
— Лаукайтис слушает, — раздалось в трубке.
Ромас вырвал трубку.
— Товарищ капитан, с вами говорят те самые туристы… Вы нас однажды задержали, помните?
— Кто, кто? — переспросил капитан.
— Ну помните, вы еще на машине ехали, а один из нас с бутылкой на дорогу выскочил. Вы нас тогда чуть не забрали, а потом отпустили… Навестить обещали…
— A-а, припоминаю — обещал, как же… Только все времени никак не выберу…
— Я не за тем звоню… Браконьеры к озеру приехали, сети ставят, рыбу глушат. Инспектор по охране природы не отвечает, в милицию не дозвонились, на вас вся надежда…
— Да вы прямо как снег на голову… Я только с места аварии. И перекусить не успел. Сумасшедший день…
— Что же нам теперь делать? — упавшим голосом спросил Ромас.
— Ты откуда звонишь?
— От лесничего…
Мальчик повернулся лицом к хозяину дома.
— Скажи от Стульги́са, от Стульгиса.
— От лесничего Стульгиса.
— Подожди чуток, попробую связаться с участковым…
Через десять минут раздался телефонный звонок. Ромас взволнованно схватил трубку.
— Что там за озеро, как называется? Где браконьеры расположились?
Ромас объяснил.
— Ладно, выезжаем. Только не спугните их. Будьте возле палатки.
В трубке послышались частые гудки.
Ромас опустился на лавку. Ему показалось, что с души его свалился груз. Рядом молча сидела Лайма.
— Значит, приедут, — сказал лесничий. — Может, прижмут голубчиков, в другой раз неповадно будет. У нас тут в лесу тоже забот хватает. Как стемнеет — жди чего угодно. В одном конце топор услышишь, туда кинешься. Добежать не успеешь, а уж в другом конце дерево валят. Так и мотаешься всю ночь. И зверюшкам в свое время досталось. Кому не лень, стреляли. У многих с войны кое-что осталось, припрятали… Теперь вот на озера переметнулись. И свои и приезжие против рыбы ополчились. Только городские на новый лад ее убивают, технику привозят. Откуда же ей быть, рыбе-то, — того и гляди, ничего не останется…
