Но в тот вечер он был не готов мириться с отсутствием отца в квартире. Еще не готов. Поэтому он зашел выпить стаканчик пастиса в кафе на углу.
– Salut, Жан-Люк! – Тьерри налил ему крепкого анисового напитка, поставив рядом стакан с водой. Жан-Люк налил в напиток немного воды и стал наблюдать, как его пастис становится мутно-желтым. Положив локти на барную стойку, Тьерри начал разминать руками шею, будто она болела.
– Quoi de neuf?
– Чего новенького? – Жан-Люк сдвинул брови. – Насколько мне известно, ничего.
Тьерри наклонился ближе.
– Какие-нибудь новости от отца?
– Два месяца назад мы получили письмо, в котором он просил нас отправить ему теплые носки и еду. Он говорит, что в порядке, только похудел и постарел.
– Просто ужасно вот так забирать людей. Мне повезло, что я оказался слишком стар для них, а тебе… а тебе повезло, что им нужны были железнодорожные работники. Но как же нам продолжать нашу жизнь здесь? Здесь некому больше возделывать землю.
– Да-да, я знаю. – Этот разговор происходил уже в сотый раз.
– Принудительная трудовая служба… Да пошла она в задницу! Это принудительный труд для бошей.
– Конечно, но мы хотя бы знаем, что он в Германии. – Жан-Люк поставил стакан обратно.
Он делал все что мог, пытаясь заменить отца, но маленькая квартирка, которую они теперь делили с матерью, казалась почти пустой, как будто на месте отца осталась зияющая дыра в стене, через которую в комнаты задувал ледяной ветер. Каждое воскресенье они с матерью ходили на службу в Сакре-Кёр и ставили свечу за отца. Жан-Люку нравилось воображать, что маленький огонек придавал ему мужества, где бы он ни был. Жан-Люк часто думал о нем, но эти мысли делали его угрюмым и меланхоличным. Отец был таким сильным, независимым человеком, и одна мысль о том, что ему приходится подчиняться бошам и их жестокости, заставляло сердце Жан-Люка сжиматься от жалости. Он этого не заслужил.
Тьерри понизил голос:
– Не беспокойся. Он вернется. Ты слышал про американцев?
– Что?
Он наклонился еще ниже и понизил голос до шепота несмотря на то, что в кафе больше никого не было:
– Они собираются высадиться во Франции! Ага! Они собирают войска, а потом они на самом деле высадятся здесь и прогонят нацистов.
Жан-Люк уставился на него, гадая, где он мог такое услышать.
– Ну, будем надеяться, что это правда.
Он допил свой пастис одним глотком.
– Повторить? – Тьерри уже снимал крышку с бутылки. – И тогда все бедные семьи, которых они выслали, смогут вернуться, и твой отец тоже.
