– Спрашиваю последний раз! – пролаял он. – За сколько ты выпустишь этот кусок хлама из своих древних сморщенных рук?
Уилла не могла поверить собственным ушам. Тим мог быть разным: ленивым, неуклюжим, временами глупым – но грубости от него никак нельзя было ожидать.
– Я не могу взять за неё меньше, чем… пятьдесят долларов, – ответил лавочник.
– Пятьдесят, – повторил Тим. – Пятьдесят.
А потом он сделал то, от чего у Уиллы перехватило дыхание, и не в лучшем смысле. Он выудил из кармана пятидолларовую купюру, смял её в шар и бросил под ноги лавочнику.
– Это всё, что тебе положено, – сказал он тем же твёрдым голосом. – Скажи спасибо. Если бы я решил с ней сбежать, ты никогда бы меня не поймал. Ни за что на свете.
И с этими словами Тим пошёл прочь, посчитав перчатку своей.
Уилла была в ужасе. Конечно, поторговаться стоило. На блошиных рынках и гаражных распродажах это обычное дело. Но тут всё было по-другому. Сам Тим был другим. И больше всего – даже больше, чем его твёрдый голос, – её беспокоило выражение его глаз. Она никогда не видела такого раньше.
Глаза Тима были жестокими.
Уилла залезла в рюкзак и вытащила все деньги, какие у неё были, около двадцати долларов.
– Завтра принесу остальное, – сказала она лавочнику.
Старик аккуратно оттолкнул её руку.
– Не утруждайте себя, юная мисс, – сказал он тоном, который говорил об обратном. – Мальчик уже заплатил свою цену.
Казалось, он почувствовал облегчение, словно с его плеч упала гробовая плита весом в полтонны.
К этому моменту Тим был уже у выхода. Уилла поймала его за рукав.
– Погоди!
Он обернулся, и Уилла ударилась о его плечо. Сильно.
– Что это сейчас было? – спросила она, надеясь, что ей ответит прежний Тим.
– Настоящий грабёж, – сказал он с ехидным смешком.
– Согласна, пятьдесят баксов – это многовато, но тебе не стоило…
– Пятьдесят? Девочка, ты тупая как камень. Эта перчатка стоит в десять раз больше.
– Девочка? – Уилла сжала кулак. – Объяснись, пока ещё жив.
– Ты не поймёшь.
– Всё равно, – Уилла положила свободную руку на бедро.
– Это ловушка Лонгана, – Тим показал ей перчатку: номер тринадцать, змею. Уилла не хотела признавать, но Тим был прав. Она не понимала.
– Этот парень – настоящая легенда, – пояснил Тим.
– Мне совершенно плевать. То, что ты сделал, было неправильно!
– Сама посмотри! Шестипалых перчаток не выпускали с шестидесятых годов, – продолжил Тим.
– И что?
– И то! – ему пришлось перевести дух. – Эта перчатка была сшита специально для Лефти в пятидесятые, потому что, – он с трудом мог сдерживаться, – у Лефти Лонгана было шесть пальцев!
