Ее вытащили на улицу, к воротам Осеннего павильона. Волосы у нее растрепались, глаза покраснели – выглядела она жалко. Ничего миловидного или благородного в девушке не было. Кроме того, она растерялась и даже не пыталась ничего сказать.
И без того раздраженная Масухо-но-сусуки скрежетала зубами от злости:
– Эта девица пыталась украсть мое алое кимоно! То самое, которое я изготовила для праздника Танабата!
Девушка все еще сжимала в руках красное кимоно, и это было для Масухо-но-сусуки как ножом по сердцу. Голос Масухо-но-сусуки дрожал, она злобно оглядывала дам из Весеннего павильона.
Впрочем, Укоги была неожиданно спокойна. Как будто даже чувствуя облегчение, она оглядела Масухо-но-сусуки равнодушным взглядом:
– Мне очень жаль, госпожа Осеннего павильона, но эта придворная дама не из Весеннего павильона.
Укоги оглянулась на наконец-то подоспевшую Асэби и указала на девушку пальцем.
– Госпожа Асэби, откуда эта девушка?
– Это дама из Летнего павильона. Но…
Укоги перебила Асэби и заговорила громче:
– Да, она близко общалась с госпожой Асэби. Видимо, поэтому ее по ошибке приняли за придворную даму из Весеннего павильона.
Услышав, что негодяйка принадлежит к Летнему павильону, дамы из Осеннего павильона нахмурились:
– Кто-нибудь, позовите людей из Летнего павильона.
Несколько придворных дам послушно откликнулись и сразу же убежали.
И снова Южный дом. И как они сейчас выкрутятся?
Пока Масухо-но-сусуки, кипя, взирала на воришку, Асэби внезапно встала между ними:
– Подождите. Самомо – хорошая девушка. Я уверена, что у нее была какая-то причина.
– Госпожа!..
Но Асэби, не слушая Укоги, изо всех сил защищала воришку.
– А вдруг… – Асэби положила обе руки на плечи девушки, чтобы придать ей сил, но та вдруг странно вздрогнула. – А вдруг это она для меня? Я ведь позавидовала вашему кимоно, госпожа Масухо-но-сусуки. Может быть, она пыталась разузнать, как оно сшито. Это так? Тогда она не виновата!
Асэби просительно смотрела на Кикуно. Та состроила кислую гримасу и сделала вид, будто веером стряхивает соринки.
– В таком случае на вас вины нет и не нужно брать на себя ответственность за эту девицу. Пусть за это расплачивается Южный дом – неважно, хочется им этого или нет. Мы заставим их, даже если они будут утверждать, что ничего плохого не сделали.
Кикуно говорила сурово, и, перед тем как Асэби смогла ответить, раздался незнакомый голос:
– В этом нет нужды.
Асэби резко обернулась на голос и поняла, что говорила одна из прислуживавших Хамаю дам, обычно молчаливая, но теперь сурово смотревшая на девушку. Дама-нёбо из Летнего павильона спокойно пробиралась через заграждавшую проход толпу. Увидев ее перед собой, девушка задрожала еще сильнее.
