Нарушитель. Поняв это, Кикуно закричала:
– Что ты здесь делаешь?!
* * *
В Весеннем павильоне Укоги тем временем заставляла Асэби учить разные ароматы:
– Эти три называют «благородными ароматами из трех трав страны Ямаути». Их полезно запомнить: они известны и своим лечебным действием. Эти травы растут только в определенных местах.
С этими словами Укоги вынула веер, который, по ее словам, одолжила ей Фудзинами.
– Например, карон – ценнейшая трава, растет только в некоторых местах, принадлежащих Южному дому. Считается, что появляется она из слез молодого дракона, но я не знаю, насколько это верно. В зависимости от того, как ее использовать, она может быть ядом или лекарством, но она такая редкая, что ее могут использовать только люди из Южного дома или из дома Сокэ, куда Южный дом поставляет эти травы.
Благородное благоухание веера и правда было прекрасно. Асэби покачала головой, вспомнив, что от слуги в сокровищнице тоже шел такой аромат. Интересно, может быть, тот, кто долго прислуживает благородным господам, тоже перенимает их запах?
Пока они убирали коробочки с благовониями, снаружи послышался какой-то шум. По коридору затопали шаги, раздались голоса дам, звавших Асэби и Укоги. С тех пор как прошло представление ко двору, такого оживления еще не было.
Не успела Укоги, удивленная этой суматохой, высунуться наружу, как в комнату вбежала одна из придворных дам:
– Какой ужас! Дама из Весеннего павильона без спроса пробралась в Осенний павильон!
– Что ты сказала?!
– Ее сейчас допрашивает госпожа Кикуно. Вам передали, чтобы вы немедленно пришли.
Не успела дама закончить, как Укоги уже выбежала из Весеннего павильона.
Здесь, во дворце Окагу, ошибка придворной дамы считалась недосмотром хозяйки, а значит, могла стать слабостью ее рода. К тому же в этот раз все произошло не в Весеннем павильоне, это касалось и другого дома.
Асэби, побледнев, тоже поспешила на место происшествия. Она прошла мимо Летнего павильона, мимо павильона Глициний и, когда миновала ворота Осени и Зимы, увидела толпящихся перед Осенним павильоном людей. Там были придворные дамы и из Зимнего, и из Летнего павильонов, и из павильона Глициний. Когда Асэби подошла ближе, заметившие ее дамы расступились, пропуская ее вперед, где съежилась хорошо знакомая Асэби придворная дама – Самомо.
* * *
– Что это значит?!
Плюхнувшаяся на пол воровка дрожала под суровым возгласом Масухо-но-сусуки, обращенным к придворным дамам из Весеннего павильона.
