В дело вмешался Папа Бонифаций VIII[115]. Он приказал королям Англии и Франции приостановить военные действия на три года под страхом отлучения от церкви. Эдуард с радостью уступил бы предписаниям Святого Престола. Филипп не обратил на это внимания, вернее, изменил свою тактику. Он нападал на торговлю Англии и с этой целью пытался установить своего рода "континентальную блокаду". Такая неумолимость Филиппа Красивого была бы необъяснима и неоправданна, если бы интриги Эдуарда не втянули в конфликт Фландрию. Филипп отнял у Эдуарда Гиень. Последний делал все возможное, чтобы отделить Фландрию от Франции. Целью Филиппа было сохранение единства Франции.
Теперь Филипп находился в той же ситуации, что и Наполеон после Трафальгара. Не сумев победить Англию на море, он стремился разорить ее. А система, которую он придумал, свидетельствует о его изворотливости, если не о гениальности! Англия не могла жить без экспорта шерсти и кожи. Филипп добился от ганзейских городов обещания прекратить их импорт. Он принудил Фландрию к такому же эмбарго: но без английской шерсти фламандские мануфактуры не могли функционировать! Вскоре Голландия также закрыла свои порты для английских кораблей. Блокада распространялась на все французское побережье вплоть до Байонны. Легкие эскадры, пересекающие Ла-Манш и Атлантику, обеспечивали постоянный контроль. Они преследовали и захватывали торговые суда искавшие тайного места высадки. В Англии раздался хор жалоб. Парламент сделал строгие замечания Эдуарду. Запасы сырой шерсти накапливались и портились; в сельской местности распространялось бедствие. Но и фламандские мануфактуры простаивали, а население бурлило: поэтому неизбежно граф Фландрии пошел на сговор с королем Англии. Разрыв верности Филиппу Красивому положил конец блокаде и сместил направление военных операций. Неясно, предвидел ли король Англии последствия. Возможно, он рассматривал франко-фламандскую войну лишь как отвлечение французских сил. Однако для Филиппа и королевства Франция она стала источником бесконечных осложнений, а также огромных потерь и в конечном итоге ненужных жертв. Франко-фламандскую войну следует рассматривать как продолжение противостояния с Англией, хотя она и отличается от нее.
Обстоятельства, определившие отказ от присяги Ги де Дампьера, графа Фландрии, и развитие конфликта являются предметом четвертой части этой книги. Я с готовностью признаю произвольность такого разделения, но делаю это для ясности. Ведь в конце тринадцатого века события уже не обладают относительной простотой ранних исторических эпох; они запутываются и усложняются вмешательством на всех уровнях. Вот почему они кажутся нам такими близкими! Например, мы не можем понять некоторые взгляды Филиппа Красивого, не зная обстоятельств его борьбы с Бонифацием VIII: для удобства читателя этому тоже будет посвящен отдельный раздел.
