Взлет и падение Горацио Боттомли
Горацио Боттомли был одной из ярких фигур десятилетия. Он родился в 1860 году в квартале Бетнал-Грин в Лондоне, рано потерял обоих родителей и отрочество провел в сиротском приюте. Некоторое время Боттомли работал на стряпчего, но вскоре решил, что лучше проявит свои таланы в журналистике, чем в юриспруденции. В 1888 году он сделал вклад в основание газеты, которая позже станет Financial Times. Не все занятия Боттомли, впрочем, оставались в рамках закона. В 1890-х и 1900-х годах он проворачивал сомнительные делишки, которые приносили ему деньги и вскоре сделали богачом. Боттомли заигрывал с законом и иной раз стоял на пороге банкротства, но это не мешало ему заниматься политикой: он был членом парламента от либеральной партии. Кроме того, Боттомли владел журналом John Bull – популистским изданием с большим тиражом, весьма влиятельным во время Первой мировой войны. Когда война окончилась, Боттомли использовал John Bull в качестве платформы для кампании, продвигающей правительственные «облигации победы» – костыль для хромающей послевоенной экономики. Он, впрочем, и здесь был не слишком порядочен: проворачивал очередную аферу, и деньги, вложенные в облигации простыми людьми, сыпались ему в карман. Падение же Боттомли началось, когда он вступил в противоборство со своим прежним компаньоном Рубеном Биглендом. В сентябре 1921 года Бигленд напечатал памфлет, который был направлен против Боттомли и обличал его «последнее и самое крупное надувательство». Не слушая своих адвокатов, которые отговаривали его, Боттомли подал на бывшего партнера в суд, обвиняя того в клевете. Он проиграл дело, и на поверхность всплыли все его махинации с облигациями победы. Запутанные дела Боттомли привлекли внимание полиции, и вскоре он уже сам оказался под судом за мошенничество.
Процесс над Боттомли состоялся 19 мая 1922 года. Несколько странно, что обвинение согласилось удовлетворить просьбу защиты каждый день делать перерыв в пятнадцать минут, чтобы Боттомли мог выпить пинту шампанского: это, мол, было предписание врачей. На самом процессе, впрочем, защита была не столь успешна. И несмотря на то, что Боттомли предупреждал присяжных: «Если вы признаете меня виновным, меч правосудия выпадет из ножен», – именно так они и поступили. Боттомли признали виновным почти единодушно: 23 из 24 голосов. Судья не сомневался в их правоте и потому обратился к Боттомли со всей суровостью: «Вы справедливо признаны виновным в целом ряде случаев бессовестного мошенничества. Преступление ваше лишь отягчает ваша высокая позиция в обществе, и бедность ваших жертв, и то доверие, которое вам оказали. Отягчает его и масштаб мошенничества, и то закоренелое бесстыдство, с каким вы его совершали». Судья приговорил Боттомли к семи годам каторжных работ. После отклонения апелляции Боттомли стал персона нон-грата в палате общин. Членства в парламенте его лишили. Когда в 1927 году Боттомли вышел на свободу, он хотел вернуть себе былое положение, но его поезд уже ушел. По словам биографа Боттомли, он был «сломленный старик», который «ушел в забвение нетвердой походкой» и умер от удара в 1933 году.
