Здоровья Вам, энергии и новых книг!
Ваш С. Р.
Семен Резник — Сергею Есину
5 июля 2011 г.
Дорогой Сергей Николаевич!
Только что получил Вашу книгу — дневник 2004 г.[102]
Меня несколько озадачила дарственная надпись, которая гласит: «Дорогая Галя, ну разве теперь все, что пишу, обойдется без Вас? С благодарностью С. Есин». Если я что‐то понимаю в этой жизни, то экземпляр, предназначавшийся мне, отправлен этой самой Гале? Ну да пустяки, такие накладки случаются. Главное, что книга вышла, с чем Вас поздравляю. Приятно, что Вы обо мне не забыли.
Сердечное спасибо, буду читать!
Римма передает Вам привет.
Ваш С. Р.[103]
Приложение
Семен Резник
Академик Парин и «дело КР»
От автора
В 1975 году, во время моей недолгой работы в редакции журнала «Природа», мне довелось готовить к печати подборку материалов об академике В. В. Парине. Я познакомился с его вдовой Ниной Дмитриевной и их младшим сыном Алексеем Васильевичем, который жил вместе с матерью в большом академическом доме на Беговой улице. В ходе наших контактов Нина Дмитриевна предложила мне написать книгу о В. В. Парине, обещая всемерную помощь.
У меня это предложение вызвало двойственное отношение. Из того немногого, что я успел узнать о Василии Васильевиче, сложилось о нем впечатление не только как о выдающемся ученом‐физиологе и организаторе науки, но и как об очень симпатичном, обаятельном человеке, который за жизнь никому не причинил зла, зато очень многим помог словом и делом. Десятки ученых считали себя «состоявшимися» в науке благодаря В. В. Парину.
Однако я тогда работал над биографией В. О. Ковалевского, которой требовалось отдать еще несколько лет, так что в ближайшее время книгой о Парине я заняться не мог. Смущало и то, что с академиком Париным я встречался всего два раза по вполне официальному поводу (брал, а потом визировал короткое интервью для «Комсомольской правды»); между тем, были писатели, которые общались с ним регулярно в течение многих лет — им бы и карты в руки.
Но Нина Дмитриевна твердо сказала, что с другими иметь дело не хочет. Она знает мои книги о Вавилове и Мечникове и хотела бы, чтобы книгу о Парине написал я.
Я продолжал изредка бывать у Париных, беседовать, знакомиться с материалами, но ко времени завершения книги о Ковалевском мои литературные интересы значительно изменились. Я углубился в практически запретную тему российского антисемитизма, взялся за исторический роман о кровавом навете (Велижское дело), собирал материал для другого романа — о Кишиневском погроме. Однако надежды на публикацию этих произведений почти не было, никакой штатной должности после ухода из «Природы» я не занимал, зарплаты не получал, ранее полученные гонорары быстро таяли. Надо было браться за нечто более надежное.
