Дней через десять после описанного дебюта вполне освоившийся Карцев был в очередном маршруте в паре с Еленой Веточкиной, то бишь Ленуськой — студенткой Томского политехнического института. Они шли вниз по пологому склону, заросшему высокой травой и кустарником. Шли тихо, молча, занятые каждый своим делом: Карцев крутил по сторонам головой, напрасно выискивая крайне необходимый выворотень со щебнем, а Ленуська старательно считала пройденный метраж. Вдруг по их курсу вроде бы зашевелилась трава, что заметили оба.
— Уж не медведь ли долгожданный? — пошутил Карцев в связи с недавними сетованиями Ленуськи, что вот, мол, месяц практики позади, а она все еще не видела медведя, даже издали…
Тотчас трава раздалась, и метрах в десяти от них поднялся на дыбы огромный, иначе не скажешь, бурый медведь. Он стоял, вывесив передние лапы перед грудью, смотрел спокойно, и лишь ноздри его активно раздувались, вбирали их запах… Люди тоже замерли как вкопанные, глядя в глаза зверю. Страха Карцев не ощутил — лишь полную растерянность, беспомощность перед звериной мощью. Тем более что ракетница лежала в кармане рюкзака, за спиной… Все же он взял девушку за руку и, плавно пятясь, потянул за собой.
— От него нельзя уходить, — шепотом сказала Елена. — Надо смотреть ему в глаза.
При новых звуках человеческого голоса медведь подался немного вперед, и тут Ленуська, наконец, испугалась и пронзительно закричала:
— Ма-а-ма-а!!
Последствия были чудесны: медведь враз опустился в траву и исчез в ней.
Все еще сцепившись руками, они развернулись и стремглав побежали назад, по своему следу в траве. Лишь перемахнув через водораздел, уже на противоположном склоне хребта, не видя за собой погони, они стали успокаиваться, а затем, пересказывая свои впечатления, переживать в безопасности все заново.
— Ну, ты и молодец! — восхищался Сергей. — Вовремя сообразила, что надо закричать, отпугнуть его!
— Да ничего я не сообразила! — отвечала счастливая Ленуська. — Просто очень испугалась. Маму стало жалко!
— Почему жалко маму?
— А как же она без меня бы осталась?
— Ах ты, крошечка-хаврошечка! — в избытке чувств обнял ее Карцев, но бдительная Елена тут же уперлась, отстраняясь:
— Не-ет, что Вы, Сергей Андреевич?!
Карцев подчинился, впрочем, без досады. Из всех женщин Борисихинской партии Ленуська была последней, с кем он завел бы шашни. Притом, что она как раз нравилась многим мужчинам партии — вероятно, потому, что охотно смеялась всем шуткам, всякому внимала и сама что-то все рассказывала. Хотя никому предпочтения не отдавала, даже симпатичному, положительному студенту Саше. Карцев заметил, что и Юра, у которого была невеста, и который был ей, безусловно, верен (несмотря на явные заигрывания той же Масловой, а также Наташи и поварихи), незаметно подпал во власть этой простушки и проводил в ее компании много времени.
