Три жизни одного из нас | страница 41




Было уже совсем темно, когда гостья и провожатый вышли из дома Степановых. Ночь была теплая, ласковая, предрасполагавшая к прогулке. Войдя в тень от фонаря, Сергей и Тамара плавно обнялись и расцеловались. Потом развернулись и в тесном сплетении, неспешно двинулись в сторону реки, где на берегу в таком же коттедже Тамара жила вдвоем с дочкой. У калитки они вновь стали целоваться, и так горячи, так сочны, так упоительны были ее губы, что в сердце Карцева возродилось восхищение этой непосредственной женщиной. Наконец, она вырвалась из его пылких объятий и горделиво вполголоса рассмеялась:

— Вижу, тебе не хочется меня отпускать!

— Нет, — глухо ответил соблазненный соблазнитель.

— Хорошо, подожди здесь, я сейчас выйду, — шепнула Тамара и скрылась в темном проеме двери.

Пока ее не было, Карцев попытался себя урезонить, осадить.

«Что ты разгоношился, словно влюбленный? Твоя задача чисто техническая: познакомиться, оказать внимание, сделать одолжение, чтобы она почувствовала себя обязанной… И никакой сердечности, чувствований — это перебор и ненужные осложнения в будущем. Сделай „подход“, другой, но как можно бесстрастнее…».

Однако когда она, выйдя из дома уже переодетой, подошла к нему и вновь прижалась, заглянула в глаза, все инструкции вылетели из головы Сергея Андреича, и он ощутил в себе прежний трепет.

— Пойдем в бор, — предложила чаровница. — Недалеко от опушки я знаю укромное место, где наша компания (при словах «наша компания» Карцев вдруг испытал укол ревности) иногда готовит шашлыки. Зажжем там костер и посидим. Вот я захватила с собой… — и она подала Сергею обширную фуфайку с брезентовым верхом.

Он подхватил фуфайку под правую руку, Тамару — под левую, и они пошли береговой улицей в сторону бора, к которому квартал геологов пристроился вплотную. В лесу предусмотрительная селянка включила фонарик и знакомой тропкой вывела к обещанному уголку в обрамлении трех могучих сосен и какого-то подлеска. С помощью того же фонарика они разыскали обломки сучьев и на старом пепелище развели костерок, возле которого и уселись, обнявшись, на фуфайке. Было и так тепло, но костер создавал уют, очерчивал светом их небольшой мирок, вокруг которого сразу сгустилась темнота.

— Так хочется покурить, — просительно сказала Тамара, — я ведь за вечер ни разу не курнула. Ты не будешь против?

— Кури, кури, — чуть брюзгливо снизошел Карцев. — Жена тоже курила долгое время.

— Вот умный ты, вроде, человек, Сережа, — молвила Тамара, прикурив обычную «Беломорину», — как же не понимаешь, что, придя на свидание, да еще первое, не стоит упоминать о жене? Мы с тобой одни, нам хорошо — ведь так? — я волнуюсь, хочу сделать все, чтобы сегодняшний вечер стал необычным, запомнился нам обоим — а ты мне о жене!