«Будет ласковый дождь, — зазвучал в нем пафос Бредбери, — будет запах земли, щебет юрких стрижей от зари до зари, и ночные рулады лягушек в прудах, и цветение слив в белопенных садах…»
Блаженно улыбаясь, он вышел из-под чудесной кроны и двинулся исполнять свой долг.
К обеденному перерыву все работники отдела контроля были в запарке. Такого нашествия «ходоков» к ним еще не было. Они сидели у каждого стола и у порога, ожидая своей очереди, а в двери просовывали головы все новые люди с искательным выражением лица.
«Ох, тяжелый день, понедельник!» — читалось в глазах и хозяев и посетителей.
«Черт бы подрал твою инициативность, Серега!» — читалось через время дополнительно на лицах Бутусова и Хмельницкого.
«А премии вы, ребята, уже полюбили получать?» — хотелось ответить на их немые проклятья Карцеву, но, конечно, было не до того: на место одного благодарного (или огорошенного) посетителя уже мостился другой. Все они приходили с объемистыми портфелями, в которых недвусмысленно позвякивало и побулькивало, а при доставании бумаг и проглядывало, но в этом отношении Карцев оставался тверд:
— Если мы, в самом деле, хотим изменить отношение людей к земле, на которой они живут, и к воде, которой пока бездумно пользуются, — как-то сказал он своим помощникам, — то не должны позволить себя скомпрометировать. Тем более на своей территории, в экспедиции. Поэтому никаких взяток: ни в денежной, ни в натуральной, то бишь алкогольной форме!
Впрочем, как мы знаем, на выездах жесткость этого правила несколько смягчалась. Тонкость тут была в том, что роли при этом как бы менялись: они, конечно, были инспекторами, но все же почти в гостях у проверяемых и потому своим отказом рисковали оскорбить исконное русское хлебосольство…
Итак, они были по уши в работе, когда в дверь заглянул зычноголосый Бродский:
— Все, все, товарищи, пора дать контролерам пообедать. Идите пока погуляйте по нашему саду, полежите на травке, можете сыграть с нашими шоферами в домино… Вернетесь через час.
И он решительно открыл нараспашку дверь, приглашая посетителей на выход. Те растерянно подняли взгляды к инспекторам и, не найдя в них сочувствия, потянулись в коридор и далее, на улицу.
— Как я их, а?! — молодцевато захохотал Бродский. — А где ваша благодарность? — продолжил он с намеком.
— Ты ведь знаешь, мы не берем, — угрюмовато напомнил Карцев.
— Ну и дураки… Это я так, шутю. Пошли что ли, мы с Вовкой вас разок, другой дернем? А Егор Палыч вам утешительный фуршет пока сорганизует?
