— Вот тут бы и дать бой всеми силами нашей объединенной армии, — сказал он своим закадычным приятелям, Бекетову и Арцимовичу. — Пусть погрызут французы эти мощные стены!
— Так стены-то частично разрушены, — посетовал Сашка.
— Наскоро возвести земляные бастионы в «дырах» и поставить на них пушечные батареи! — возразил Дмитрий. — Кавалерия уже не прорвется, а пехоту можно сдержать огнем и штыком!
— Это уж как наши большие головы решат, — заключили корнеты. — Наше дело маленькое: гонять вражеских гусар, конноегерей да улан…
Население Смоленска (15 тысяч) при входе армии Багратиона все высыпало на улицы и приветствовало походные колонны криками.
Особенно оживились молодые женщины, когда завидели гусар О…кого полка в их красных доломанах с желтыми блестящими галунами (ужо начистили их с вечера как денщики у офицеров, так и рядовые даже без приказа!), синих чакчирах и блестящих от ваксы ботиках. Ржевский тоже оживился и, хоть вида старался не подавать, косил взглядом то на одну хорошенькую горожанку, то на другую. Уже въехав через крепостные ворота в центральную часть города, он увидел возле одного из домов особенную красавицу, встретился с ней взглядом и не стерпел: покинул строй, остановил рядом с ней коня и перегнувшись с седла, сказал жарко:
— Как у меня внезапно в горле пересохло! Подай, милая барышня, мне кружку воды… Молодка посмотрела на него пристальнее, чуть усмехнулась и, повернувшись к дому, крикнула:
— Яська! Дай ковш воды! После чего оборотилась к гусару и сказала по-французски:
— Я — замужняя дама, поручик. Мой муж — майор и служит в Молдавской армии Чичагова. А теперь спрошу: у вас, быть может, пропала жажда?
— Только разгорелась, белла донна! — воскликнул Ржевский. — Могу я узнать ваше имя?
Красавица усмехнулась еще более, но сказала:
— Браво, гусар. Похоже, что вы не привыкли бегать с поля боя. Тогда скажу: меня зовут Людмила Баскакова, а улицу эту — Никольская.
Тут на крыльце появилась с ковшом девочка лет двенадцати в одной рубашонке — видимо, прислуга. Ржевский принял ковш из рук Людмилы, отпил пару глотков, отер усы, но, взглянув на молодку, признался:
— Я хотел просто поцеловать вас после угощенья водой и уехать. Но теперь прошу о свиданьи вечером — там, где вам будет угодно.
— Бравый гусар, бравый, — уже без улыбки сказала Людмила и вдруг продолжила: — Хорошо. Я дам вам шанс мне понравиться. В десять вечера здесь же. Оревуар, поручик.
Когда Ржевский догнал свой эскадрон, к нему тотчас пристроился Сашка Арцимович.
