По окончании этой тирады князь посмотрел на гостя совершенно ошарашенным взглядом и вдруг заулыбался:
— И кто-то эти приключения осмелился опубликовать?
— Нет, — честно сказал Городецкий.
— А нельзя ли мне сей роман почитать? Приватным образом?
— Возможно, но не сейчас. Роман, как вы поняли, большой, а рукопись его осталась в моем имении.
— Жаль. Я люблю читать, но наши писатели пишут либо мало, либо скучно. А стиль иной раз такой, что зубы сводит. Читали басни Дмитриева?
— Нет.
— И не читайте: никакого сравнения с Крыловым, а ведь и у того не все в порядке со стилем.
— Зато Пушкин хорош.
— Несомненно. Но он почти не пишет прозы, а жаль. Может, с возрастом распишется?
— Хорошо бы, — придержал себя попаданец. — Только он ведь лезет и лезет на пистолеты. Больше 20 вызовов на дуэль ему приписывают…
— Жена у него чересчур всем нравится, — скривился князь. — Со времени ее замужества — императору, а теперь возле нее стал крутиться какой-то французик…
Тут Городецкий решил сменить тему и сказал:
— Если я правильно понял, то Вы, Алексей Павлович, намерены оказать покровительство своей кузине?
— Совершенно верно.
— А ваша жена против не будет?
— Я овдовел год назад.
— Тогда разрешите мне откланяться.
— Подождите. Елена сказала мне, что вы ищете место в Москве? И не прочь стать журналистом?
— При условии оплаты труда. Только без рекомендаций ни в одну редакцию меня не возьмут.
— Это пожалуй. Но я знаком с некоторыми редакторами и могу замолвить за вас словечко.
— У меня сегодня день счастливых встреч, — расплылся в улыбке Городецкий. — Сначала Елена Ивановна меня подбодрила, а теперь вы идете навстречу…
— Как не порадеть симпатичному человеку? Который и сам готов помочь другим? Сейчас я черкну пару строк Надеждину, редактору «Телескопа» и «Молвы»: он мой автограф знает и, надеюсь, не пренебрежет.
Глава четвертая
Новые встречи
Выйдя на улицу, Городецкий решил, что откладывать новую судьбоносную встречу не стоит (день-то удачный!) и пошел бодрым шагом к Волхонке и далее на Моховую, где (со слов Мещерского) внутри комплекса университетских зданий стоял Ректорский дом, в котором была редакция журнала «Телескоп» и квартира ее издателя Николая Ивановича Надеждина. По дороге он удивлялся насколько мало изменились улицы центра Москвы за почти 2 сотни лет. Внутри университетской ограды пришлось поплутать в переулочках-закоулочках, приглядываясь к домам и читая немногочисленные вывески, но вот на торце одного двухэтажного дома, крашеного в белый и розовый цвета, Максим увидел искомый «баннер» и стал собираться с духом. Вдруг дверь подъезда открылась наружу и из нее быстро вышагнул…
