— Как скажете, Дмитрий…
Через четверть часа губы девы пылали так, что их, наверно, было видно в сгустившейся темноте. Но наблюдателей возле милующейся четы не было: Стасик, скорее всего, уполз в недра замка, а караульщики далеко от ярко освещенного дворца не отходили. После второй четверти Софи воскликнула:
— Что вы делаете, Дмитрий? Это запретное место!
— Вы еще очень неопытны, Софи, — рокотнул Ржевский. — Запомните: у любовников запретных мест не бывает!
А третья четверть часа завершилась полной капитуляцией девичьей добродетели перед настырным мужским естеством. Ночью вернувшиеся из караула корнеты застали Ржевского спящим.
— Вы спите поручик?! — воскликнул Арцимович. — Мы думали, что вы еще милуетесь со своей гранд-дамой. Или хотя бы переживаете это приключение подетально…
— Разбудили, черти! — взвыл Ржевский. — Я только-только во сне разложил Каролину…
— В замке же не было Каролины? — удивился Бекетов.
— Сновиденьям не прикажешь, — последовал ответ.
Глава двадцать восьмая
Два триумфа и удачное словотворчество
Спустя полмесяца, в середине июля, в Москве состоялись два ожидаемых события: открытие конной железной дороги по берегу Москва-реки от Яузы до устья Неглинки (пока) и электрическая иллюминация дома купца Куманина. В итоге днем толпы москвичей осаждали конку, желая на ней прокатиться или хотя бы поглазеть, а вечером стекались на Маросейку и далее, в Старосадский переулок, где словно бриллиант сверкал яркими огнями уникальный дом.
Александр Алексеевич каждый вечер принимал гостей и каких гостей!
Вся московская знать и все высшее чиновничество напрашивалось на его ужины, а московские красавицы восклицали:
— Шарман! Адмирабль! Жо ле вью!(Хочу такое же!) Губернатор же и его присные ходили по комнатам и лестницам, поражаясь и восхищаясь, и спрашивали:
— Кто сотворил вам, Александр Алексеевич, такое чудо?
И тот отвечал строго по уговору с Городецким:
— Компания «Электрические лампы» Отто Краузе. Очень толковый малый, рекомендую.
Так что очень вскоре Отто Краузе получил приглашение прибыть в резиденцию генерал-губернатора, князя Голицына. Вернулся он от него (к ожидавшему в лаборатории Городецкому воодушевленным и малость смущенным.
— Что не так, Отто Вильгельмович? — спросил Макс.
— Ну, Дмитрий Владимирович так меня хвалил, а мне все время хотелось крикнуть, что не я все это придумал, а другой человек, вы! И если бы не ваша угроза бросить меня, так бы и сделал…
— Молодец, что не сделал, — без улыбки сказал Городецкий. — У меня моментально оказались бы связаны руки. А так я еще поживу как вольный человек. Благодарю вас. Ну а что по делу?
