— Дело не в деньгах, хотя они нам обещаны…
Тут их беседа была прервана появлением со стороны часовни новой девушки: одетой подобно Николасу в майку и шорты, загорелой, с повадками манекенщицы.
— Вот вы где, еле нашла, — без церемоний сказала она и грациозно присела рядом с Николасом.
Тот попытался ей представиться, но она легким жестом его пресекла:
— Бросьте, я все про Вас знаю…
— Вы — Джун? — оторопело, но уже и с мужским интересом среагировал Николас.
— Ах, как верно! — ухмыльнулась девица. — Не возражаете, если я доберу немного солнца?
И тотчас сняла майку. Обнаженные груди ее призывно всколыхнулись, а у Николаса мгновенно пересохло горло.
— Предпочитаю ходить топлесс: ведь мы с Вами, Николас, живем в 21 веке — не то, что досталось по роли Жюли! И если Вы сейчас скинете шорты с плавками, я от Вас не отстану!
— Джун! — возмутилась Жюли. — Сейчас же оденься!
Джун показала сестрице язык и медленно, с выпячиванием груди, надела майку.
— Признаюсь Вам, Николас: у меня грудь на размер больше, чем у этой бедняжки, вот она и комплексует.
Николас, продолжая пребывать в некотором ступоре, ответить ей не сумел.
— А вот скажите, — продолжала его теребить Джун. — Вы книжицу Теодоракиса «Сердца трех» читали?
— Что? — стал возвращаться к обычной жизни филолог.
— Эта книга, — вступила в разговор Жюли, — должна была лечь в основу сценария фильма, который обещал снимать Кончис. Нам с Джун пришлось ее внимательно прочесть.
— Она про дочерей британского посла в Греции, — перебила ее Джун, — которым вздумалось провести неделю на природе. Случай свел их с греческим поэтом, страстным малым. Тот влюбился в них обеих, а они в него… Все то счастливы, то несчастны, а конец у книги неважный…
— М-да — скривился Николас. — Но Кончис ведь передумал снимать фильм? Иначе придется его разочаровать: моя страстность далека от греческой.
— Ой-ли? — толкнула его в бок Джун. — Даже не хотите попробовать?
Ее сестра демонстративно стала смотреть в сторону часовни.
— Жюли, — окликнул ее Николас. — Что это за строение там наверху? Часовня? Я раньше ее не видел и хотел бы осмотреть. Можно попросить Вас стать моим гидом?
Жюли посмотрела на молодого мужчину с сомнением, Джун — с ухмылкой, а Николас смело взял Жюли за руку и потянул с земли. Так они и пошли к часовне: она чуть упираясь, а он настойчиво. У входа в часовню Жюли вдруг повернулась в сторону фигурки Джун:
— Я ей когда-нибудь глаза бесстыжие выцарапаю…
Николас без слов обвил ее за талию и увлек во тьму часовни. Там тотчас повернулся и впился в желанные губы…
