.
Особой операционной комнаты не было, и вообще не было свободных комнат. О серьёзных операциях при таких условиях не могло быть речи, а неизбежные неотложные оперативные действия производились на кровати больного, причём остальные больные частью выходили тогда в коридор, те же, которые были болезнью прикованы к кровати, прятали голову под подушкой, чтобы не быть невольными свидетелями кровавых сцен. Но и эти несложные операции давали огромный процент смертности вследствие общего антисанитарного состояния больницы. Асептики тогда ещё не знали, а прибегали к антисептике, т.е. к карболке. И запах карболки, испарения людей и вонь от отхожего места отравляли атмосферу, которая производила одурманивающее действие на свежего человека. В том же корпусе находилась и контора. И масса людей – посещавших больных, поставщики, нуждавшиеся в справках в конторе – приходили в эту ужасную атмосферу и разносили заразу по городу.
Психических больных при моём вступлении в больницу уже не было, но помещение, где они прежде содержались, сохранилось до настоящего времени и теперь служит одним из многих складов для дров. Это небольшая комната в подвальном этаже старой богадельни вышиною около 3 аршин69 с двумя окошечками у самого потолка, снабжёнными железной решёткой; в середине кирпичного пола был сделан толстый дубовый столб, в который были ввинчены железные кольца; к этим кольцам привязывали больных. Столб этот при мне был удалён. Это «психиатрическое отделение» не должно, однако, смущать, ибо таково было содержание психических больных во всём мире. Правда, ещё в первой четверти прошлого, XIX века великий французский психиатр-филантроп Пинель проповедовал идею, что психические больные не дикие звери, которых нужно держать на цепи, не преступники, даже в том случае, когда они в припадке безумия совершили преступление, не бесноватые, из которых нужно выбивать нечистую силу жестокими физическими воздействиями, а люди, больные люди и притом самые несчастные и беззащитные больные, к которым следует относиться более гуманно, чем к другим больным.
Предо мною картина70 (Битнер В. В. «Мозг как орган мышления»), изображающая момент, когда в присутствии Пинеля психические больные освобождаются от оков: на первом плане перед Пинелем стоит молодая красивая девушка, с которой снимают цепи, за ней окруженная служителями группа больных в различных позах, соответствующих различным формам психических заболеваний, ждущая очереди. Но идея благородного Пинеля медленно прививалась к сознанию человечества и ещё медленнее осуществлялась на практике.
