, решил занять должность земского врача, чтобы таким образом получить возможность работать вполне самостоятельно. Свободных мест было много, так как значительная часть гражданских врачей поступила на военную службу. Я принял место земского врача Бендерского уезда в богатой болгарской колонии Комрате. Но здесь вскоре последовало ещё большее разочарование. В моём ведении официально находился обширный район – вся западная половина уезда, но фактически весь уезд, так как другой земский врач пошел на войну, а уездный врач был прикомандирован к Бендерскому военному госпиталю и как уездный врач числился лишь на бумаге. Вся моя деятельность как земского врача ограничивалась разъездом и оказанием медицинской помощи случайно попадавшим мне больным, так как во всём уезде не было ни одной больнички, ни одного приёмного покоя. Лекарства из аптеки крестьяне отказывались покупать, и приходилось довольствоваться ничтожным запасом медикаментов, бывших у меня в распоряжении.
Бывали случаи, когда проявлялась полная моя беспомощность. Так, я обнаружил одно село, всё население которого было поражено чесоткой. Я выписал из земской управы все нужные медикаменты и вместе с фельдшером (их было у меня трое в различных пунктах) состряпал мазь. Но для лечения чесотки нужно было несколько смен белья, а такой роскоши крестьяне не знали; нужно было применять ванны, но такое требование вызвало лишь смех57. Между тем все эти требования легко могли быть выполнены в самой примитивной больнице. Если сравнить жалкое состояние земской медицины в 70-х годах и прекрасное состояние её через какие-нибудь двадцать лет позже, когда в небольших местечках стали производить самые сложные хирургические операции, можно воочию убедиться в чрезвычайно продуктивной деятельности земства. Но в то время, когда я служил в Бендерском земстве, условия для работы врача были весьма безотрадные. В довершение беды я не имел возможности выполнять свои прямые обязанности даже в описанных выше скромных размерах, ибо постоянно отвлекался судебным следователем и полицейскими чинами для выполнения обязанностей отсутствующего уездного врача. Дело в том, что строилась военная Бендеро-Галацкая железная дорога58. Среди рабочих не было молдаван или вообще бессарабцев, строители дороги путем обмана и ложных обещаний привезли дешёвых рабочих из восточной России и эксплуатировали их самым бессовестным образом. Лето 1877 года было необычайно жаркое, рабочие работали с раннего утра до позднего вечера, и работа была тяжёлая. Одеты они были в одних рубахах, столь же чёрных, как земля, в которой они копошились, и усеянных паразитами. Я бывал нередко свидетелем того, как для избавления от паразитов они разводили костры из хвороста и, оставшись в костюме Адама, на дыму удерживали свои рубахи, но с собой они таких экспериментов делать не могли, и волосистая часть груди кишела паразитами. Питались эти люди скверно. Надсмотрщики уверяли, что по воскресениям и праздничным дням они получают горячую пищу с говядиной. Этого я не видал, а видел их будничную пищу: грубый, чёрный, плохо испечённый хлеб и огурцы, громадные жёлтые огурцы, которые обсыпались крупной солью; всё это запивалась водой. Я не считал возможным оставаться равнодушным к прискорбному положению. Моё звание земского врача давало мне право указывать на недопустимость подобных условий содержания рабочих. И лишь после моих настоятельных требований рабочим стали выдавать кипяченую воду и даже чай по утрам. Эти обозлённые люди часто вступали в кровавые схватки, как между собою, так и с мирными жителями, так как огороды и сады были слишком заманчивы, и мне приходилось постоянно «свидетельствовать»
