– Мы раньше с тобой танцевали? – спросила она.
– Что-то не припомню…
Лаура резко развернулась на 360 градусов. Взяла мою руку в момент, когда в песне наступило затишье перед припевом.
– Так давай! Вдруг это последний день, когда мы сможем это сделать!
Я только улыбнулся в ответ. Тут начался припев. И я тоже потихоньку подхватил танец. Лаура двигалась плавно и ловко, умудряясь всегда держать меня за руку. Она начала двигаться вокруг меня. Мы взялись за руки, и я тоже стал двигаться более активно. У меня в первый раз было так, что я не подстраивался под музыку, а был с ней одним целым. Но даже при этом, так волшебно и завораживающе, как Лаура, я не мог танцевать.
Мы с ней сочетались. Наши движения не мешали друг другу. Мы предугадывали на несколько шагов вперед, что будет делать каждый из нас. Тем самым могли подстраиваться друг под друга. Тут я закрутил ее так, что она прижалась ко мне спиной и своей рукой обняла себя. В припеве в нас как будто вспыхнуло пламя. Пару движений – и я притянул ее к себе, взял за талию и наклонил назад. Она была почти параллельна полу. Волосы ее красиво свисали назад, и лицо было полностью открыто. Она не из тех, кому волосы придают «правильную» форму лица. Все от природы, все от природы… Ее держала только моя рука. Это произошло в тот момент, когда звучала спокойная мелодия. Мы смотрели друг другу в глаза. У нее они по-детски блестели и улыбались. Я начал приближаться к ней, она и сама потянулась ко мне. Хотя из того положения, в котором она была, это было сложновато. Глаза закрылись. И мы поцеловались. Тут заиграл финальный припев. Для меня каждый поцелуй был волшебным. И этот не исключение. Мы посмотрели друг на друга. Так, как на человека, которому взглядом хочешь показать, что он для тебя все. Мы остановились. Она обняла меня за шею, а я держал ее за талию. Мы соприкоснулись лбами и кончиками носов. Наше спокойствие выбивалось из динамичности песни, но нам не было до этого никакого дела. Уж не в конец же света следовать правилам! Песня постепенно заканчивалась.
– Надо было раньше с тобой потанцевать.
– А чего же не приглашал никогда?
– А ты бы согласилась?
Она лишь улыбнулась и пошла готовиться ко сну, предлагая тем самым ответить мне на этот вопрос самостоятельно. Я остался в гостиной.
Вздохнул от счастья, посмотрел на камин и подумал: почему бы мне не отдохнуть возле него. Положил дрова, под них немного бумаги, поджег каминными спичками. Мне всегда нравилось сидеть у камина. В моем доме камина никогда не было. В детстве мы постоянно сидели возле него у Лауры. Разжигали, а ее мама готовила нам какао, и мы могли сидеть так часами. Могли и молчать, и разговаривать. Просто смотрели на огонь. Если меня что-то беспокоило, то я представлял, что эта проблема горит в пламени, и мне сразу становилось легче. Огонь всегда был моей слабостью. Какое-то время в детстве я даже мечтал стать пожарным. Интересно, что у Лауры страстью всегда была Луна. Телескоп, между тем, был только у меня, а камин был только у Лауры. Такое ощущение, что мы всегда могли дать друг другу недостающие сердцу детали.
