Она задумалась. Увидела всю ситуацию со стороны. И, глядя на гладь озера, промолвила:
– Я хотела уйти от него. Найти себе занятие по душе. Но боялась остаться одна. Думала: да кому я нужна? Те, кто когда-то нуждался во мне, уже давно далеко от меня.
Потом началось все это. То катастрофа, то эпидемия, то война всяких мелких стран. Ужас, в общем. Первое, о чем я узнала, – это массовое обрушение зданий Манхэттена в прошлом сентябре. И мы поехали в Вегас после цунами во Флориде. Слава Богу, его успели предсказать. Он сказал, что теперь мы точно должны держаться вместе. Думала, что он прав. Даже прощала ему угрозы ножом и все такое. Он обещал измениться, а я верила.
Но позже поняла, что это не так. Когда мы доехали до Небраски и остановились в том городке, где мы их «поджарили», Гарри, пьяный, предложил прогуляться. Мы дошли до какого-то бара, и он сказал, что там у него для меня сюрприз. Мы зашли в кабинет хозяина. Потом он повалил меня на стол. Сказал, что я слишком хорошо выгляжу сегодня. Я попыталась оттолкнуть его, а он только больше налегал, говорил: «Ты же тоже этого хочешь! Сейчас не нужно прелюдий, времени мало».
Он продолжал приставать. Я начала кричать, а он приказал мне заткнуться и хлестнул по щеке. Я собрала все свои силы, ударила его по голове статуэткой, стоявшей на столе, и убежала. Я тогда еще потеряла свою подвеску…
– Подвеску? – подумал я и нащупал в кармане ту, которую нашел с Энди в Небраске. Видимо, Лаура рассказывает про тот бар, в котором я был перед заправкой, где мы встретились.
– На следующий день я объявила ему, что на этот раз точно ухожу. Тогда мы с тобой и…
Я достал подвеску. Лаура вспомнила ее.
– Откуда она у тебя? – спросила она с удивлением и радостью.
– Я был в том баре.
– Ты так и не смог ее открыть?
– Нет.
Она начала разглядывать кулон. А я думал о том, о чем она только что рассказала. Она терпела. Терпела, думая, что Гарри исправится. И поэтому делала для него все, что могла. Ожидая, что когда-нибудь он ответит ей тем же. Делала, что надо ему, жила, где надо ему, и даже думала, как надо ему. Все ради него. Затрачивала больше энергии, чем получала. Но она только кормила его эго. Я тоже кормил. Кормить зверя, который хочет тебя съесть? Идея плохая. Ему этого станет когда-нибудь мало, и тогда едой станешь ты.
Лауру мне жаль намного больше, чем кого-либо, потому что она всегда была свободной и жизнерадостной девушкой, бодро плывущей против течения. Только потом она стала слушать того, кто и за собой то уследить не мог, а я всегда держал все в себе. Я мог открыться только рядом с ней, но при этом я скрывал самое главное, что было во мне к ней.
