— Дальномер, координаты! — обернулся Раскольников к суетившимся на мостике военморам. — флажковый семафор — всем: прицел двадцать восемь, целик — два. Взрыватель осколочный. По пехоте интервентов… Огонь!..
Лариса или, как назвали её в своей повести Кожемякин и Раскина — Красная Валькирия, — в тот момент «почти» любовалась мужем. Спокойный, уверенный, сильный, принимающий единственно верное решение, презирающий опасность… Он был прекрасен той разрушительной и пугающей красотой, за которую она полюбила революцию! Но это зловещее «почти» не давало ей покоя: мешало полностью довериться Раскольникову и полюбить его так, как когда-то она любила Гафиза. Красота революции была временной: у этой ужасающей красоты, близкой к безобразию, недолгая жизнь: ей дано взметнуться бесполезным и ослепляющим пламенем и погаснуть, тогда как поэзия живет вечно. Эта мысль заставила Ларису грустно улыбнуться, и Раскольников, который словно спиной почувствовал её сомнения и боль, обернулся и удивлённо-встревоженно посмотрел на жену. «Ничего, Фёдор, я с тобой», — сказала она ему глазами и улыбкой, и Раскольников успокоено отвернулся. (Слава Богу или слава Революции — жена по-прежнему любит его, «красное вдохновение» находится с ним рядом!)
Все корабли, словно обрадовавшись, открыли частую и оглушительную пальбу.
«Только когда частые разрывы снарядов встали на пути стеной, — пишет в своей книге „Взятие Энзели“ Раскольников, — непальские стрелки разбежались. В этот момент дежурный телеграфист принёс мне из радиорубки наспех записанную карандашом депешу. Английский генерал с очаровательным запозданием спрашивал меня о цели визита красного флота. Радиограмма на английском языке была подписана командиром бригады генералом Чемпейном.
Я ответил, что красный флот не имеет никаких агрессивных намерений ни против английских войск, ни против персидского правительства. Наша цель — вернуть суда и военное имущество, украденные деникинцами.
Неудачливый английский военачальник вступил со мной в радиопереписку.
— По чьему поручению вы явились сюда? — задал он мне щекотливый и довольно неделикатный вопрос.
Моим ответом было:
— Красный флот не имеет никаких агрессивных намерений ни против английских войск, ни против персидского правительства. Наша цель — вернуть суда и военное имущество, украденные деникинцами. Во избежание недоразумений, предлагаю британскому командованию немедленно вывести войска из Энзели, но предварительно воспрепятствовать порче или уничтожению указанных судов и имущества белогвардейцами.
