— Кого же послать? — спрашивал Владимир Ильич, ни к кому не обращаясь.
— Раскольникова, — выпалил Антонов-Овсеенко.
— Правильно, — подтвердил Ленин, и его снова позвали к телефону.
Через несколько минут Раскольникову вручили мандат, написанный на бланке военного отдела исполкома Петроградского Совета:
„Военно-революционный комитет делегирует тов. Раскольникова для встречи войск, прибывающих с фронта, на Варшавский вокзал и назначает его комиссаром прибывающих войск“.
Подписал председатель ВРК Н. И. Подвойский.
Выполнив задание, Раскольников вернулся в город».
Не успев ни с кем обсудить положение дел, он тут же был вызван к Ленину.
«Он был здесь же, в штабе округа, сидел за длинным столом, который обычно покрывался зелёным или красным сукном, но сейчас зиял своей грубой деревянной наготой, — пишет Фёдор Фёдорович в своей статье „Ильич на боевом посту“. — Это придавало всей комнате какой-то неуютный вид. Перед Ильичом лежала развернутая карта окрестностей Питера.
— Какие корабли Балтийского флота вооружены крупнейшей артиллерией? — с места в карьер спросил меня Ленин.
— Дредноуты типа „Петропавловск“. Они имеют по двенадцати двенадцатидюймовых орудий, не считая более мелкой артиллерии.
— Хорошо, — едва выслушав, нетерпеливо продолжал Ильич. — Если нам понадобится обстреливать окрестности Петрограда, куда можно поставить эти суда? Можно ли их ввести в устье Невы?
Я ответил, что из-за глубокой осадки линейных кораблей и мелководья Морского канала проводка их в Неву невозможна. Эта операция имеет шансы на успех лишь в исключительно редких случаях при большой прибыли воды в Морском канале.
— Так каким же образом можно организовать оборону Петрограда кораблями Балтфлота? — спросил В. И. Ленин, пристально глядя на меня.
Я сказал, что линейные корабли могут стать на якорь между Кронштадтом и устьем Морского канала примерно на траверзе Петергофа. Там помимо непосредственной защиты подступов к Ораниенбауму и Петергофу они будут обладать значительным сектором обстрела в глубь побережья. Ленин не удовлетворился моим ответом и заставил показать на карте примерные границы секторов обстрела разнокалиберной артиллерии.
В этот день Владимир Ильич был в повышенном нервном возбуждении. Занятие Гатчины белогвардейцами, видимо, произвело на него сильное впечатление и внушило ему опасения за судьбу пролетарской революции.
— Позвоните по телефону в Кронштадт, — обратился ко мне Ленин, — и сделайте распоряжение о срочном формировании ещё одного отряда кронштадтцев. Необходимо мобилизовать всех до последнего человека. Революция в смертельной опасности. Если сейчас мы не проявим исключительной энергии, Керенский и его банды нас раздавят.
