— Эгон, прогони Ласло! Выгони его, ведь он старик! Пусть его содержат дети, ты и так содержал его двадцать лет.
Но заменить старика было нелегко, молодых людей, оставшихся дома, было мало, а довериться первому встречному доктор не мог.
В ходе войны начал намечаться перелом. Лица, которые до сих пор расплывались от удовольствия, стали вытягиваться. А другие, недавно еще хмурые и замкнутые, становились светлее и доверчивее. Минна с удивлением замечала, что некогда пугавшие ее суровостью лица улыбаются, хотя одежда по-прежнему оставалась выцветшей и ветхой, а кожа обтягивала кости.
Когда кончилась война, доктор Таубер внутренне поздравил себя с тем, что он не ввязывался в политику. Несколько недоразумений, которые возникли у него вначале, быстро разрешились, так как весь город знал, что он не был фашистом.
Год, два и три все шло по-прежнему. Приходили больные, доктор их оперировал. Анна Вебер взимала с них деньги. Только у Минны были бесконечные затруднения с карточками, которые все еще не отменяли. Хотя она и приобретала на них все, что полагалось, однако в основном продукты она покупала втридорога на черном рынке после унизительной торговли.
— Разве ты знаешь, что такое трудности? — спрашивала она мужа. — Попробуй вести хозяйство, потом будешь говорить. Ты приносишь деньги и все, а потом приходишь обедать. Мне бы очень хотелось так легко доставать деньги и являться к готовому столу.
— Легко? — гремел Эгон. — Легко — делать четыре-пять операций в день? Хватит, Минна! Довольно!
Минна опускала голову, полная того сладостного чувства, которое она испытывала всю жизнь, когда на нее кричал муж, и бывала тихой как овечка до следующего дня.
У нее были свои поставщики, крестьяне, приезжавшие из самого Арада, где засуха не была такой жестокой, и привозившие все необходимые продукты.
Страшный, болезненный удар пережила Минна в тот день, когда было объявлено о национализации крупных предприятий. Отобрали и фабрику Оскара, как будто не Оскар ее построил, вложив в нее всю свою изворотливость и ум, как будто она была построена не на деньги Эгона! Что означали все эти новые теории о том, что любой капитал — это достояние народа? Кто построил фабрику, народ или Оскар Зоммер? Самое большее, на что способны были все рабочие, это работать и терзать душу ее брата: то они требовали повышения заработной платы, то хотели меньше работать. Хорошо же они будут теперь руководить фабрикой! В конце концов они доведут ее до полного краха! Весь род дельцов Зоммеров возмущался в ней.
