Однако как же все-таки быть с квартирной платой? Может, подарить этот домик Минне, чтобы Анна каждый месяц приходила и вручала деньги прямо ей? Нет, лучше Анна будет вносить эти тайком полученные от него деньги в Мозеровский банк, где у доктора есть счет, и класть их на его имя. Тогда уж наверняка об этом будет знать весь город. Так смелый шаг превратился в еще одну хитрость, в новое публичное доказательство того, что между ним и управляющей клиникой только деловые, строго определенные и вежливые отношения. На этот раз общественное мнение вынуждено было поколебаться.
В течение многих лет, с тех пор как началась связь Эгона Таубера с Анной Вебер, Оскар Зоммер ни разу не заговорил с ним на эту тему. Оскару льстило, что его приглашают на обеды, которые все реже и реже давал доктор, где Оскар завязывал важные для него знакомства. Он был благодарен за то, что шурин, может быть, намеренно не торопил его с возвратом денег, на которые он построил свою первую фабричку (теперь у него была еще одна, в соседнем городке). Долг его был погашен только наполовину, но он намеревался немедленно выплатить его целиком, как только сделает необходимые капиталовложения. Мысленно он благодарил бога, что отношения доктора к его сестре стали более сердечными, что в глазах всего города она выглядит как женщина, избалованная мужем, и что никто ни в чем не может упрекнуть доктора Таубера за его поведение. Это и помогло Оскару сохранять с ним хорошие отношения.
У Оскара была еще и другая радость: Друкер, тот рабочий, который в свое время мутил на фабрике воду, умер в тюрьме, не дождавшись освобождения, как говорили, от плохих условий и туберкулеза. В результате различных мероприятий, которые проводило правительство, и новых тяжких налогов, отразившихся и на чиновниках, в результате безработицы, возникшей в связи с закрытием нескольких фабрик, Оскар получил возможность дешево нанимать рабочих. По всей стране и даже в их городе были проведены аресты, и, после того как возмущение было подавлено, рабочие Оскара работали так, как ему хотелось, то есть не считаясь со временем. Он нанимал и детей (этих уж почти задаром) и заставлял их работать в цехе по очистке кож, от которого имел большой доход.
Он узнал, что жена Друкера устроилась работать на железнодорожной станции, но ему давно уже было известно, что начальник станции — его политический враг. Оскар не чуждался политики, а начальник станции принадлежал к враждебной партии. Этот негодяй начальник, несмотря на то что у него самого было двое детей, выразил желание платить за учение в гимназии также и сына этой мерзкой женщины. Оскар подозревал, что у него, должно быть, шашни с этой худой большеглазой и злоязычной женщиной. Дела у Оскара шли хорошо, ему не на что было жаловаться, и хотя жена его погибла в автомобильной катастрофе на озере Балатон, хотя дети его воспитывались в пансионе вдали от него, от тоски он не худел, вид у него был самодовольный и даже спесивый, как у важного предпринимателя, каким он постепенно и становился.
