Избранное | страница 2

Когда под звон бубенцов к воротам поместья подкатила коляска, запряженная шестеркой рвущих постромки лошадей, Иолан все еще пудрилась перед зеркалом и, поджав губы, молчала, не желая отвечать на вопросы Ласло. Граф притворился, будто не понимает, на что обиделась жена. Он бы не пригласил Антала Телегди и его дочку Эржебет, если бы Телегди не намекнул так прозрачно, что не прочь отведать дичины, которую только кухарка графа Ласло Бароти умеет вкусно готовить, и что дочь его соскучилась по Иолан. Какой интерес был Телегди являться в дом Ласло теперь, когда его положение было куда лучше, чем Бароти? Ласло предполагал, что Телегди хотел столкнуть Пала лицом к лицу с обеими женщинами, чтобы очевидцы потом везде рассказывали, что Пал Эрдейи на глазах Иолан ведет себя с его дочкой как настоящий жених, и пресечь таким образом все сплетни. А может быть, старику захотелось самому убедиться, что между Палом и Иолан ничего нет и никогда ничего не было. Ласло прекрасно знал, что Иолан не слишком охотно приглашает в свой дом женщин, что ей куда приятнее быть единственной дамой в обществе, что меньше, чем кого бы то ни было, ей хотелось видеть Эржебет, особенно сегодня, когда должен приехать Пал Эрдейи (а впрочем, когда он не приезжал!). Но Телегди назначили управляющим императорскими имениями в южной Трансильвании, и дружба с ним теперь стала особенно ценной. Не пригласить его было невозможно. В конце концов Иолан прекрасно умела находить выход из самых запутанных положений, и на этот раз она должна принять Телегди и его дочь как полагается и как-то определить свои отношения с Палом Эрдейи. Уже год, как идут разговоры о женитьбе Пала на Эржебет, и граф полагал, что за это время он и Иолан должны были обо всем договориться.

Целый час потратила Иолан на то, чтобы с помощью Берты, а не Ибике, как это обычно бывало, уложить свои рыжевато-каштановые волосы в невероятную прическу. Когда Берта ушла и жена принялась пудрить лицо перед огромным зеркалом в золоченой раме, которую поддерживал амурчик, прилепившийся к стене крылышками, Ласло попробовал помириться с женой, старательно обходя камень преткновения, делая вид, что причина ее мрачного молчания вовсе не визит Эржебет.

— Прости меня, дорогая, если бы я знал, что ты так устала, я бы не приглашал столько народу. Ты должна была предупредить меня, когда я уезжал в префектуру. Ты ведь знаешь, стоит мне встретить друзей, я приглашаю их к нам. Почему ты позавчера не сказала, что у тебя болит голова?