И все-таки в наше время, когда даже один из столпов Российский академии наук в эфире центрального канала (программа Сергея Брылева) сетует, что в современном обществе недостаточно востребованы знания, мне приятно, что хотя бы в прошлом в нашей стране торжествовал справедливый приоритет знаний. В голодном 1947 году самыми обеспеченными оказывались люди, представляющие собой действительно золото нации, честно взошедшие на вершины социальной лестницы и признания – нет, не тем, что ловко срывают с уст зрителей усмешку, не безголосым и назойливым верчением в ящике телевизора, не удачной перекупкой ценных акций, а исключительно своими яркими успехами, мощным интеллектом, развитым многими бессонными ночами и напряженным трудом мысли. Это мне видно не только в случае с учеником академика В. И. Вернадского членом-корреспондентом И. Е. Стариком, чьи «Основы радиохимии»4 переводились на английский, немецкий и японский языки. Так, в 1968 году приехал в Полтаву повидаться с моей бабушкой и ее детьми, то есть со своим детством и семьей, которую считал для себя взлетной площадкой, академик Владимир Николаевич Челомей, один из создателей ракетной техники и космонавтики СССР, четырежды лауреат Государственной премии, пятикратный кавалер ордена Ленина, дважды Герой Социалистического Труда и т. д. Он, кстати, учился в моей полтавской школе, еще до раздельного в ней обучения5. От бабушкиных рассказов о 1947 годе он пришел в ужас и сказал, что тогда уже он твердо стоял на ногах, потому что научные работники – конструкторы обеспечивались государством в полной мере, и он был бы счастлив помочь им в те годы.
Сейчас, когда пишу эти строки, невольно сопоставляю психологию свою и своих близких в этот «ужасный сорок седьмой» и вспоминаю общее ощущение страшного унижения голодом. Не допустить, чтобы посторонние заметили зверский голод, не потерять человеческое лицо и я все время старалась изо всех сил, хотя, разумеется, меня так никто из старших не учил.
Тогда в голодной Полтаве ходили упорные слухи, что обнаружены бандитские притоны в развалинах и что там убивали людей и даже изготовляли пирожки с человечиной. Причем указывали на конкретные дома, как, например, разрушенное и не разобранное еще здание бывшего Театра имени Гоголя (позже кинотеатр «Колос» на улице Котляревского), задняя часть которого смыкалась со школьным двором. Такая информация, чуть ли не поддержанная нашей Анной Яковлевной, наполняла ужасом воображение девчонок, боявшихся даже выходить на большую перемену. Много говорили также и о ночных разбойничьих налетах на жителей частных домов, которые доверчиво открывали запоры на знакомые голоса, за что легко расплачивались жизнями. Думаю, далеко не все слухи были ложными, так как тогда увидеть на обочине дороги распухшее от голода тело не было событием, а до крайности голодный человек легко становится зверем.
