Попытался приподняться и оглядеться, но со стоном упал обратно — руки почти не слушались, никак не получалось нормально упереться в землю.
Боли не было, только странное онемение в нижней части груди и живота. Кое как вытянув руку, я попытался определить что там, но пальцы нащупали лишь рваные края брони, а затем нырнули в что-то склизкое и тёплое.
— Не надо, Паша, не надо… — голос девушки стал явственней, но вату в ушах постепенно заменял усиливающийся с каждой секундой звон.
— Голову… подними, — хрипло, буквально выталкивая из себя слова, прокаркал я.
Тонкие ладошки бережно коснулись волос, приподняли, наклонив вперёд, давая мне возможность увидеть двор.
А там, меж тем, шел бой. Одна часть легионеров сцепилась с другой, сойдясь в беспощадной рубке, имперской сталью пробуя крепость имперских же доспехов. На земле уже валялось не меньше десятка окровавленных тел, и то и дело падали новые, насаженные на копьё, проткнутые насквозь мечом. А в самой середине этой безумной вакханалии, валькириями метались мои девчонки, огнём из посохов и короткими заклинаниями добавляя ещё больше хаоса.
— Полусотник… — просипел я, ища глазами подлеца.
— Готов, — произнесла Отришия, продолжая поддерживать мою голову, — Мерв, когда тебя взрывом приподняло и отбросило, буквально голову потеряла, шандарахнула сырой силой так, что от него одни ботинки только остались, остальное растворило.
— Жаль, — произнёс я, морщась, от того, что грудь и живот начало покалывать словно стальными иголочками, и с каждой минутой они чувствовались всё сильнее, — судить и казнить прилюдно, было бы лучше.
Постепенно накал схватки стихал, сказывалось преимущество в магии и то, что на стороне Бортара были в основном легионеры вернувшиеся с патруля, если, конечно, можно было так назвать мародёров давно только прикрывающихся службой в легионе.
Покалывание постепенно перешло в жар, а затем и вовсе стало казаться, что всё нутро буквально залили кипятком. Не сдержавшись, я вновь застонал.
— Потерпи, Пашенька, — как могла успокаивала меня Отришия, накрывая прохладной ладошкой мой лоб, отчего и вправду становилось немного легче.
Ещё через несколько минут сопротивление последних сторонников бывшего командира гарнизона было подавлено окончательно.
— Как он? — на колени рядом со мной опустилась Эльза, ещё не отошедшая после боя, вся забрызганная кровью, втыкая в землю саблю и опираясь на посох.
— Живой, — сквозь зубы прошипел я самостоятельно, хоть это и потребовало почти запредельных усилий.
