Гарнизон состоял из легионной полусотни и судя по ленивым взглядам скучающих у ворот легионеров, это было не самое боеспособное подразделение имперской армии.
Отсутствие вблизи каких-либо поселений, сказывалось тоже и попялиться на моих девчонок вылезло половина гарнизона. Впрочем, магическая униформа даже самых ретивых заставила держать эмоции в узде и я уловил лишь еле слышный шепоток, — “Тёлки. Смотри — тёлки!..”
Затем, неизменно взгляды переходили на меня и дальше уже шепотки становились завистливыми, — “Едет — морда довольная. Небось всех уже там…”
Полусотником был обрюзгший немолодой уже пузан, давно махнувший рукой на перспективы когда-нибудь выслужить сотника и с нетерпением дожидающийся предельного срока выслуги, для максимальной военной пенсии. Всё это я прочитал буквально у него по лицу, стоило, спрыгнув с коня, представиться и озвучить цель своего появления.
Мысли о том, что ему только студентов-практикантов для полного “счастья” не хватало, были нарисованы на лбу полусотника, представившегося Бортаром, аршинными буквами. А уж когда он понял, что пять из шести девушки, то и вовсе сник, предвидя большие проблемы с собственным гарнизоном.
Предвидел их и я, поэтому попросил собрать всех наличиствующих легионеров, кроме дозорных и находящихся в патруле, во внутреннем дворе.
Кое как построив три десятка в кривые шеренги, Бортар сообщил, что это все кто есть, кроме двух, мающихся со вчерашнего вечера животами. Я уточнил насчёт гарнизонных магов, но таковых не оказалось.
Коротко кивнув, спросил где находятся больные, и, подозвав Эльзу, отправил проверить, что с ними.
Обведя взглядом нестройные ряды легионеров, этой опоры Империи, я только разочарованно вздохнул. Зрелище было печальней некуда. Во первых, буквально единицы предстали в полном вооружении, остальные были кто в чём. Кто-то стоял в каске и серых подштанниках, у других из брони была только кираса или поножи, а оружие догадалась прихватить едва половина.
Я покосился на полусотника, но тот сделал вид, что ничего страшного не видит. Он-то думал, видать, что это блажь очередного магика, решившего повыпендриваться перед солдатами, но чуть-чуть ошибся. Самую малость.
Дождавшись возвращения своей главной вассалки, коротко шепнувшей мне на ухо злым голосом, что оба “больных” в стельку пьяные, я шагнул вперёд, снимая перчатку. Махнул в воздухе кольцом, отрывисто, со сталью в голосе произнёс, — Я старший инквизитор Ширяев.
