Громко?
Громко.
Однако Великая Порта ослабила свои гарнизоны на востоке Малой Азии, что, вкупе с бунтом армян, позволило князю Гурии совершить удачное вторжение и занять Трапезунд. По большому счету это был даже не захват. Он просто объявил о своем намерении и выступил с небольшим отрядом. Местные армяне объявили о своей поддержке. А очень немногочисленные войска османского гарнизона спешно… хм… эвакуировались, прихватив казну. На корабле. Кто смог. Потому что корабль был один. Остальных же осман, проживавших в городе и его окрестностях, вырезали местные жители заметно раньше подхода этого новоявленного Комнина.
— И я рад приветствовать возрождение славной династии! Новость о том, что над Трапезундом вновь развевается знамя Комнинов стало бальзамом для моего сердца, — как можно более искренне произнес Андрей, которому, на самом деле было плевать.
Обмен любезностями продолжился.
Ложь.
Одна сплошная ложь.
Все это понимали. Но продолжали игру, прощупывая реальные интересы и возможности манипуляций.
Добрые полчаса Андрей и Андроник с вежливыми улыбками пытались повесить друг другу на ушли лапшу. Самую разную. Общаясь они на койне — аристократическом варианте среднегреческого языка. Потому как князь Антиохии, готовясь к этому походу, сумел его подтянуть до довольно приличного уровня, упражняясь ежедневно. И к весне 1559 года общался на нем даже лучше, чем бывший князь Гурии, для которого этот язык также не являлся родным.
Лесть и пустые восхваления с попыткой использовать партнера в своих целях… а потом выбросить на помойку или скормить врагам, дабы не платить по счетам.
Что может быть лучше?
У князя Антиохии зубы сводило от одной мысли о всем этом дерьме. Однако обстоятельства складывались так, что ему приходилось во всем этом участвовать. А вот его собеседник, судя по всему, не испытывал неудобств, привыкший к подобному формату ведению дел…
Пока они болтали подошла к причалам вторая галера и ушкуи.
«Припарковались».
И спешно выгрузились.
Не целиком, а только высадив бойцов, что высыпали на причал. И всем своим видом немало напрягли новоявленного Комнина и кое-кого из его окружения. Но далеко не всех. Потому как они также играли в эту большую, но сложную игру и преследовали свои цели. И только свои. Пытаясь найти себе место теплее, вкуснее и безопаснее во всей этой Смуте.
— Не нравится мне это, — тихо произнес Андроник.
— Что именно, о Великий? — с трудом сдерживая усмешку, поинтересовался один из «отцов города», возглавивший антиосманский мятеж.
