Наконец Ваут находит нужную книгу и вручает мне, но хочет показать кое-что еще, поэтому идет в кухню и громко спрашивает жену о какой-то красной папке, которую надеялся отыскать в комоде.
Я остаюсь один. Передо мной книга «Беннеком: еврейское убежище», открытая на странице 142. А на ней – уже знакомая мне фотография одиннадцатилетней Лин. Рядом всего один абзац:
В доме 33 по улице Алгемер в семье Гейса ван Лара нашла убежище еврейская девочка Линтье. В семье ее приняли как родную. Линтье ходила в Реформатскую школу. Она пережила войну.
Больше ничего.
Открываю предыдущую страницу: речь о доме 31 – том самом, где я сейчас. Текста тут больше, и фотографий две. На одной – трехлетняя девочка с клетчатым бантом в волосах, Мартье. На второй – женщина за двадцать, некая Хестер Рубенс. Обе они еврейки и во время войны жили в этом доме. «В доме номер 31 скрывались и многие другие, – сообщается в книге, – но их имена и личности установить не удалось».
И это поражает не меньше того, что Лин жила здесь. Значит, вместе с ней на улице Алгемер прятались и другие евреи. И когда Лин встречала Мартье или Хестер Рубенс, а это неизбежно, живя под одной крышей, то понятия не имела, кто они. Беннеком стал пристанищем для евреев – и для меня это полная неожиданность. Я столько лет приезжал в этот поселок; да даже теперь, когда немало рассказал маме и ее семье о своем исследовании, никто из них и словом не обмолвился об этом.
В ожидании хозяина я изучаю страницу 140, о доме напротив. И там тоже приютили евреев. Мужчина и женщина (они не были семейной парой) скрывались на чердаке, куда из спальни на втором этаже вела потайная лестница за фальшстеной.
Пролистав несколько страниц назад, я нахожу предисловие и читаю о Берте Рюрдс, местной жительнице, которая в годы войны часто бывала на улице Алгемер и какое-то время даже жила здесь. Малоприметными сигналами она сообщала о своей преданности Сопротивлению. Например, посадила оранжевые маргаритки в палисаднике, продавала портреты и миниатюрные изразцы с изображениями королевской семьи, распространяла подпольную протестантскую газету «Трау» («Верность»). Вскоре она стала связной, передавала сведения и всегда была готова помочь. Лишь после войны вскрылось, что на самом деле Берта была осведомителем Политической полиции – обнаружились документы. Именно по ее наводке 4 сентября 1943 года полиция устроила облаву в доме 32 по улице Алгемер, напротив ван Ларов. Хозяина посадили в тюрьму, а обнаруженных в убежище на чердаке Соломона Михелса и Вильгельмину Лабзовски в качестве «меры наказания» прямиком отправили в Аушвиц, и оба погибли еще до конца сентября.
