Наконец в два часа дня я на дядином велосипеде еду на поиски дома ван Ларов и через пять минут оказываюсь на Алгемер, которая зеленой нитью тянется до самого леса. Просторные дома, большинство из них особняки, стоят в глубине участков за подстриженными живыми изгородями. Вдоль тротуаров – деревья. Чем ближе к центру, тем скромнее размеры домов. Дом номер 33 теперь расширен, к нему пристроен еще один. Перед фасадом опрятный палисадник и аккуратная мощеная подъездная дорожка. Прислоняю велосипед к уличному фонарю и решительно иду к двери.
Открывает моя ровесница. Я пускаюсь в отрепетированное объяснение, уже ставшее привычным, рассказываю о Лин и как она здесь скрывалась, но хозяйка с улыбкой перебивает меня и спрашивает:
– Вы хотите сказать, когда она жила у госпожи ван Лар?
– Да, – отвечаю я, – а вы с ней лично связаны?
– Не напрямую, но, когда мы расширяли погреб, я нашла ее книжечку, она до сих пор у нас где-то хранится.
Через минуту меня усаживают в симпатичной кухне, совмещенной с гостиной: ламинат на полу, окна без занавесок и современное искусство на стенах. Даже дровяная печь, напомнившая мне о Лин и ее утренних обязанностях, – и та новая.
Хозяйка, Марианна, вместе со мной ждет, пока ее сын-подросток ищет книжку. Вскоре он спускается в кухню с маленькой пластиковой коробочкой, в которой прежде, возможно, хранили игральные карты.
– Мы сберегли книгу – нам показалось, это важно, – объясняет Марианна. – Ведь она связана с войной.
Момент волнующий. Я с видом специалиста открываю коробочку и вспоминаю Национальный архив в Гааге. Меня пробирает дрожь, потому что книжка относится именно к тому времени, когда здесь жила Лин; потрепанная, изъеденная мышами, в пятнах плесени, она производит сильное впечатление. Я перелистываю ее. В ней учитывали хозяйственные расходы – вроде покупки корнишонов на тридцать пять центов. Должно быть, я со своим видом эксперта выгляжу комично. Сам себе я напоминаю Кэтрин Морланд из романа Джейн Остен «Нортенгерское аббатство»: девушка выстроила в своем воображении целый сюжет, обнаружив старые списки белья для прачки. В записной книжке госпожи ван Лар тоже имеются похожие списки: простыни, нижние рубашки, скатерти – проставлена точная дата каждой стирки. И все равно в этой книжке есть некое волшебство. Тут и ежедневные бытовые покупки вроде горчицы, и праздничные, например пирожные и лимонад, – они стоят дорого. Спиртного же не покупают никогда.
