«Смелее, Николай, не бойся бояться!» – ему казалось, что он слышит эти слова от кого-то, кто хочет, чтобы он испугался, наконец-то по-настоящему испугался темноты, бросился в эту темноту, как прыгают с горы на ярмарочных аттракционах, на которых он бывал мальчиком, когда кажется, что ты летишь десятки метров, а прыжок-то был всего ничего, на полметра от силы.
На следующее утро свет был везде, он наполнил весь дом. Николаю казалось, что это награда за прошлую ночь; Аликс удалось вставить нитку в иголку, не надевая очков, и теперь она смотрела на мужа с благодарностью. От золотистого сияния нигде не было спасения, в самых потаенных уголках Ипатьевского дома не только тени, полутени не осталось, солнце позолотило всю пыль и паутину. Лучи, пробивающиеся сквозь давно не мытые оконные стекла, казались Алеше светом, льющимся из огромного ока Господа, каким его изображали на иконах. Женщин этот свет приглашал на танец чистоты: на мазурку Натертого Пола, вальс Вычищенной Мебели – на нечто достойное подобного кавалера. Мужчинам он добавлял капельку необычного вкуса во все, что они делали, заставлял откладывать мысли о будущем, давал острое ощущение настоящей минуты, из которой не хотелось уходить ни назад, в прошлое, ни вперед, в будущее. Солдаты ожидали своей вахты, Юровский – исполнения своих черных замыслов, повар – бифштексов, а доктор – успокоительных капель для Алексея. В таком нестерпимо ярком свете казалось чудом, что все вокруг происходит само по себе, без чьих-либо усилий.
«Что с ними сегодня? Они наэлектризованы, как призраки…» – думал про себя Юровский, глядя на Романовых и их слуг. Время будто бы остановилось немножко передохнуть: Татьяна часто смотрела на часы, но стрелки все не сдвигались с одиннадцати. Может, вся деятельность женщин продиктована лишь страхом перед тем, что время остановится? Может быть, женщины своей суетой хотят заставить день двигаться побыстрее, стремятся сдвинуть с места ослепшие часы? Николай прошелся по комнате туда и обратно, чтобы почувствовать, как напрягаются мускулы ног, как ритмично расширяется при дыхании грудная клетка, как бежит по сосудам кровь. Все, что предстояло сделать за день, сосредотачивалось в трех или четырех делах, и он не пытался думать о том, что было за пределами этих простейших действий, которые занимали его время: урок с детьми, чтение Библии вслух, прогулка по саду, разговор с доктором о здоровье Алеши, ежедневная запись в дневнике, молитва, завтрак, обед и ужин.
