И все же солдаты шли хорошо. Они не давали повода упрекнуть их в лености или безволии. Примерная дисциплина, такая же идеальная, как и погода, позволила им проделать такой путь, дойти сюда. А вот что значило это «сюда»? Сами офицеры тоже не знали, что сказать по этому поводу, поскольку карты империи об этой бесконечной стране лесов, примыкающей к Оби, молчали. Чистое белое бумажное пространство, ни озера, ни города, ни горной гряды, не говоря уж об узенькой красной змейке железной дороги. Только большие черные буквы С и И, две первые буквы от слова «Сибирь». По карте, составленной в петербургском Военно-географическом институте еще во времена Екатерины Великой, полк находился сейчас здесь, где-то около первой таинственной буквы.
– Князь, неужели мы когда-нибудь доберемся до Тобольска?.. – прозвучал тихий вопрос, когда Ипсиланти склонился с секстантом над картой, чтобы проверить положение полка, примерно обозначенное адъютантом. Он сразу же узнал этот голос, голос Кареля, и, не поднимая головы от своих расчетов, сквозь зубы процедил:
– Господин капитан, я вас не понимаю. Безусловно, доберемся. Все знают, что государь ждет нас там. Прошу вас больше подобных вопросов не задавать!
Слова, как шары, падали в напряженное молчание, которое делало их еще безумнее. Значит, этот человек пытается ломать комедию даже перед теми, кто знал, как начиналась их вынужденная авантюра, их рискованный обман? Может, он действительно сошел с ума? Он больше не хочет знать правды! Хабалов повернулся, чтобы сделать знак командирам второго и четвертого батальонов, а потом и самому Карелю, чтобы тот молчал и дал высказаться ему:
– Князь, простите старого солдата, но нельзя отказывать приговоренному к смерти в последнем желании… Скажите, это вы – тот волшебник, который вызвал весну посреди сибирской зимы? Если это так, мы поверим и всему остальному, что вы говорите!
– Вы непочтительны, полковник! Я вам не позволяю говорить со мной, вашим командиром, таким тоном! Из-за уважения, которое я питаю к вашим боевым заслугам, я сделаю вид, что ничего не слышал. Если бы мы сейчас были в штабе верховного главнокомандования, я бы этого так не оставил.
«Но мы-то не в штабе», – подумал старый полковник, глядя на походный столик для военных карт, на котором уместились рамка с портретом императора, серебряный подстаканник с гербом, хлыст с рукояткой из слоновой кости, ручки, компасы, секстант – все эти напоминания о цивилизации, такой непреодолимо далекой от этих мест, куда их занесло. От мест, где на дорогах, запорошенных снегом, не оставалось ни колеи от колес, ни следа от сапог, чтобы подтвердить, что есть еще в мире что-то прочное и постоянное – столица, верховное командование, императорские войска.
