Я даже не стал делать вид, что удивлен осведомленностью наркома. Разумеется, Чичерин был в курсе. Да и ему приказали оказывать мне помощь.
– Откровенно сказать, конкретным делом я пока не занимаюсь. Пока собираю сведения, информацию, то-се, но в ближайшее время собираюсь нанести визит графу.
Если кто из читателей решил, что начальник ИНО ВЧК отправлен в Париж как бы на «стажировку», он окажется прав, но только отчасти. Да, за дипломатами следует присматривать и потихонечку разворачивать собственную агентурную сеть тоже необходимо. Но основная работа для шпиона (виноват, для разведчика) начнется, когда во Франции появится полноценное советское посольство. Пока его нет, не будет системы, а моя деятельность выглядит густопсовой самодеятельностью. Подумаешь, выявил изменника, нашел несколько человек, которых можно использовать для темных делишек (а куда денешься?), договорился о приобретении картин. Но это все так, мелочи. Главная же задача, поставленная передо мной – граф Алексей Алексеевич Игнатьев, а если точнее, его деньги.
Это сейчас мы знаем, что бывший военный атташе передал Советскому Союзу баснословную сумму хранящуюся на его личных счетах. Но в двадцатом году в Кремле лишь известно, что Игнатьев не стал сотрудничать ни с одним из антисоветских режимов, а деньги, выданные на приобретение оружия и боеприпасов, так и лежат на его личных счетах. Маклаков, назначенный Временным правительством послом во Францию, жаловался Врангелю, что Игнатьев отказывается давать ему деньги на содержание посольства, мотивируя это тем, что Маклаков-де ненастоящий посол, потому что был уволен со своей должности товарищем Троцким[1] до вручения президенту Франции верительных грамот.
И не Маклакову бы плакаться на бедность. Ему, мерзавцу, Стенфордский университет хорошо заплатил за переправленные в США архивы Охранного отделения. Тысячи единиц хранения! Интересно, можно ли ему пришить дело по обвинению в государственной измене? Надо подумать.
А ведь как заманчиво заполучить себе графа Игнатьева вместе с деньгами, а Владимир Ильич согласен и на деньги, безо всякого графа, но Феликс Эдмундович полагал (и я с ним абсолютно согласен), что у Игнатьева имеется собственная агентурная сеть раскиданная по всей Европе, а коль скоро мы теперь занимаемся и внешней разведкой, то неплохо бы заполучить эту сеть себе. Не сейчас, а так, в скором будущем. Я знал чуточку больше, нежели мой начальник – разведкой занимался еще и брат Алексея Алексеевича – Павел, полковник Генерального штаба, и на него работали очень мощные силы, доставлявшие сведения. А еще знал, что когда Алексей Игнатьев открыто выступит за большевиков, то брат от него отречется.
