Моим шефом был Светик Костров. Он очень волновался. Как только я подбежал к нему, он заорал:
— Давай ногу! Ну! Ногу давай! Суй в ботинок ногу и не рассуждай, малыш! Нужно быстрей! Ты быстрей можешь? Ну! — С трудом он запихивал мою левую ногу в правый ботинок, и я не рассуждал. — Не везет, вот напасть! — ворчал он и тряс меня за ногу изо всех сил.
Но я держался за вешалку и не падал. Вешалка качалась, и сверху падали шапки.
— Давай другую ногу! Побыстрей! Ну! И не рассуждать!
— Как же я тебе другую ногу дам? — сказал я. — На чем же я тогда стоять буду?
— Не рассуждай, малыш, много ты понимаешь!
— Отпусти мою ту ногу, — сказал я, — тогда я тебе дам эту.
— Ну, быстрей давай, не рассуждай!
Теперь он стал напяливать левый ботинок на мою правую ногу. И я ему сказал об этом.
— Не заметят, — отвечал он, — раньше нужно было говорить, малыш! Не время рассуждать, пойми. Где шапка? Шапка где твоя?
— Да вон Васька ее нацепил.
— Чего это он? Ну дает! Ладно. Некогда тут рассуждать. Бери Васькину! И побыстрей!
— А Васькину вон только что сейчас Пчелкин надел…
— Хватай тогда Пчелкина шапку. Быстрей! Где она? Какая? Покажи мне. Вот не ожидал… никак не ожидал, что может так с шапками получиться!
— И Пчелкиной уже нет, — говорю, — ни одной шапки нет — все расхватали…
— Без шапки иди! На авось! Выручай своего шефа! Что творится! Мы пропали! Проиграли! Вот досада… Э-э-э-эх! — Он очень суетился и вспотел.
Светик ловко надел на меня пальто, и пальто было тоже чужое. И я сказал ему об этом.
— Не снимать же его, малыш! Где мы тут сейчас найдем другое? Бодрей держись! Не дрейфь! Улыбайся жюри! Как будто ты в своем пальто! Давай!
И я побежал. На авось. Пальто толстяка Вовки Ивина висело на мне мешком. Нестерпимо жали мои собственные ботинки.
— Здравствуйте, — сказал я жюри.
— У тебя с одеждой все в порядке? — спросил член жюри.
— Так точно, все в порядке, — сказал я повоенному.
Он смотрел на мое пальто, а я ему улыбался.
— А где шапка? — спросил он.
— А я закаленный, — сказал я, улыбаясь.
— Как это понять?
— Я в школу без шапки пришел, — сказал я, улыбаясь.
— Ишь ты, предусмотрительный, — сказал член жюри.
— Так точно, предусмотрительный, — сказал я повоенному.
— И всегда ходишь в школу без шапки? — спросил член жюри.
— Всегда, — сказал я, улыбаясь.
— Ишь ты, — повторил член жюри. Он не знал, как со мной поступить: засчитывать или не засчитывать, и внимательно посмотрел на мои ботинки.
— Зашнурованы неплохо, ишь ты!
— Неплохо, — сказал я.
