Героиня романа «Завтра мы будем вместе» имеет другой характер. Она импульсивна, своенравна, легкомысленна. Я поселила ее на Лиговке, районе, пользующемся не лучшей славой в городе. Обычно на предварительной стадии работы над книгой, я брожу по питерским улицам и закоулкам, выискиваю подходящее «местожительство» для своих персонажей. И, хотя мои герои имеют реальных прототипов, они почти всегда получают вымышленный адрес.
— Почему так важно, где живут герои ваших романов?
— Прежде, чем окончательно посвятить себя литературной деятельности, я несколько лет занималась психотерапией, изучала сновидения, воздействие цвета, гештальт-терапию. Последнее направление особенно интересно. Исследования показали, что каждый человек видит окружающие его предметы в том ракурсе, в каком его высвечивает собственное восприятие. Так, злой человек и в окружающих чаще видит зло, он настроен всегда воинственно. Добрый человек верит в доброту. Для унылого — весь свет уныл, а жизнерадостный всюду находит повод для веселья. В романе все душевные качества героев: ярость, смирение, грусть, радость удобно показывать через окружающий пейзаж. Он тоже очень перекликается с настроем и характером человека. Вот почему героев романтического склада я поселяю у Летнего сада, несчастных — в районе каналов (перекличка с романами Достоевского), а деловых, предприимчивых людей отправляю на современные оживленные магистрали.
Если бы персонажи моих книг жили в Москве, я бы романтиков поселила среди уютных московских двориков района вблизи Третьяковки. Прагматики смотрели бы на мир с высоты многоэтажек Кутузовского проспекта. А люди с героической судьбой поднимались бы на Поклонную гору. К сожалению, я очень поверхностно знакома с огромной Москвой. Думаю, москвичи подсказали бы мне и более характерные места родного города.
— А скажите, пожалуйста, замечаете ли вы различия в характерах москвичей и петербуржцев?
— Я и сама задумывалась над этим вопросом. Ведь изучение человека — моя профессия. И я пришла к выводу, что сравнивать надо схожие по социальным признакам группы людей. Возьмем молодое поколение. И москвичи, и петербуржцы открыты новым веяниям: переименование улиц, новые памятники, способы развлечений — все воспринимается на «ура». Но есть и отличие: московские ребята и девушки более восторженны и открыты к общению даже с человеком другого поколения. Питерская молодежь — более обособленный мир. Но москвичи среднего и старшего возраста, напротив, консервативнее, чем жители города на Неве. Старшие москвичи единогласно возмущаются переименованиями улиц, возведением новых монументов. Говорят, что их, коренных москвичей, «как будто переселили в другой город». Однако это и замечательно. Кто же, кроме них, будет хранить традиции, все лучшее, что нам досталось от прошлого времени? Учтем и то, что Москве восемь с половиной столетий, а Питеру только три.
