— Ваше отношение к «хэппи-эндам»? Должен ли у книги быть счастливый конец?
— Это самый трудный из вопросов или, точнее, трудна проблема. «Хэппи-энд» — такая тонкая штука. Но он, как всякий «энд», как трагический конец, должен быть логическим завершением всего происходящего в романе.
В одном из своих романов я нарушила это правило, печальный финал не был подготовлен, как следует, и читатели этого романа, перевернув последнюю страницу, чувствуют себя обиженными и даже обманутыми. А Льву Толстому никто в укор не поставит, что Анна бросилась под поезд. Ей должно было покончить с жизнью по морали того времени, и уже на первых страницах Толстой вывесил «ружье» — задавленного вагоном мужичка.
Так что книга не обязана счастливо завершаться, но финал обязан органично вытекать из всего текста, но при этом иметь элемент неожиданности.
— Главный герой вашего романа — всегда женщина? Есть ли у вас книги, где главный герой — мужчина? Планируете ли вы написать такую? Может ли вообще автор писать «за другой пол»?
— В первом романе «Половина любви» мужчина и женщина, главные персонажи, нарисованы почти с одинаковым вниманием к каждому. Роман в одном из промежуточных вариантов назывался «Игрек плюс», где Игрек было названием фирмы, производным от имени героя Игорь. Этот роман для мужчин-читателей, возможно, даже интереснее, чем для женщин (в одном из издательств, где я получила в свое время отказ, он был отнесен к социально-психологической прозе). В него кроме непременной истории большой любви вошли картины жизни научно-исследовательского института, трудности становления бизнеса и даже элементы философии хаоса. Но в дальнейшем я облегчила содержание своих книг, чтобы не обманывать ожидания читательниц — ведь мои романы волею судьбы и книжного рынка издаются в женской серии.
В том, чтобы писать всю книгу «за другой пол», я смысла не вижу: мужчины за свой пол напишут лучше, особенно в том, что касается их физиологии. Однако при написании романа эпизодически встаешь на позицию мужчины. Замечу также, что мужской и женский миры не антагонистичны, их можно представить в виде пересекающихся множеств. Графическое изображение этой схемы сходно с переплетенными кольцами новобрачных на свадебном автомобиле. И в общей сфере мужских и женских интересов я буду понята представителями любого пола, от какого бы лица я ни вела разговор в своей книге. А, сместившись в сугубо женскую часть колечка, я могу поговорить о нашем, о девичьем.
