Она на полуслове умолкла, и дракон не стал спрашивать. О да, он понимал, хотя никогда не верил, что подобное хоть как-то может коснуться его лично. А теперь перед глазами всплывали строчки из досье, переиначиваясь, перестраиваясь под новый манер. В горле стоял мерзкий комок — не какой-то ребёнок из страшных историй, о которых рассказывают порой криминальные хроники, а его пара. Он посмеялся сам с себя — но ведь в подобное никогда не верится, верно? Возможно, потому девочки и мальчики, проходящие сквозь подобное, и остаются одни.
— Короче, дура она была, — продолжила Мика, — Но красивая. Может, потому на неё и правда мог клюнуть какой-то божок местного разлива. Я никогда в это до конца не верила, но если ты говоришь… Ты вот много детей богов встречал?
— Троих, считая тебя, — вздохнул Ос. Было время, когда он чуть ли не весь мир перевернул, разыскивая себе подобных в надежде обрести в их лице дружбу и семью.
— И какие они были? Ну, остальные двое?
— Очень разные. Общего у них было только то, что они были очень далеки и от людей, и от богов, а потому в некоторой мере и уникальны, и одиноки одновременно.
В глазах Мики отразилась печаль понимания.
— Логично, — бросила она устало, — Ни рыба, ни мясо.
Ос покачал головой — какой она ещё, по-сути, ребёнок!
— Небо моё, — сказал он мягко, — Все разумные, будь то драконы, фейри или даже люди, по-своему очень одиноки. Это там, в далях неназываемого, все мы парим вместе, то становясь единым целым, то распадаясь на сотни осколков. Но, если нам хватает глупости родиться, это уже шаг к одиночеству. Только магическим расам в этом везёт чуть больше — мы, парившие вместе там, можем узнать друг друга даже здесь, в поразительно — до тошноты — реальном мире.
— Ты о истинных парах?
— Да. Мне жаль, что ты перестала доверять цветам истинности, но просто поверь: для любого взрослого, понимающего суть вещей дракона они священны. И знай, я понимаю то одиночество, что ты испытываешь — непросто быть драконом-полукровкой, почти так же непросто, как полубогом.
Мика покривила губы:
— Не верю, что говорю это, но верю тебе. Ты… я ещё там, в этой дорогущей забегаловке поняла, мы… правда чем-то очень похожи.
И Осу показалось, что ему подарили весь мир и пару древних библиотек впридачу.
— Как амариллис и чертополох, — добавила она, — Типа, оба цветы, только один красивый и изящный, а вторая всклокоченная, приставучая и зелёная.
Ос не выдержал — захохотал в голос. Р-романтика. В этом была вся Мика.
